Крылатый лев - [22]

Видно, все язвительные мысли мгновенно проявились на моем лице, потому что Учитель эм Марк совсем легко, без нажима произнес:

— Лион, ты считаешь, что я не вовремя заговорил о языках. Но у меня другое мнение. Хочешь знать, почему?

Ничего я не хотел знать. Я уже понял главное — мир сошел с ума. Второй день происходит то, чего не бывает. Крылатый Лев не прилетел. Колдун, который до вчерашнего дня просто недолюбливал меня (я чувствовал это — при моем появлении он щурил глаза, фыркал и отвратительно дергал длинным носом), теперь готов растерзать. Пряник оказался не тюфяком, а решительным и надежным парнем, а Грон, считавшийся другом, предпочел мне мерзкую компанию лоботрясов. Пиону я вообще не пойму — с кем она хочет быть: со мной или с Гроном? Отец решает, что поджарить на ужин, хотя кое-кто готов поджарить меня. А Учитель эм Марк, которого я, как все горожане, считал самым мудрым человеком, выбрал идеальный час, чтобы понудеть об уроках. Да уж, нашел время!

Так что мне его наставления и советы? Пусть раздает их в классе, а не в нашем доме.

Еще секунда — и я сказал бы ему в лицо, такое чудовищное отчаяние сжимало мое сердце. Но Учитель эм Марк опередил меня. Он поднялся со стула, подошел, положил руку на плечо и тихо проговорил:

— Лион, я знаю, каково тебе сейчас. Я понимаю, как ты тоскуешь по Крылатому Льву. Мы с Вишней пришли, чтобы помочь.

— Чем же? — я поднял голову и увидел, что и отец обратился в слух.

— Поможем подготовиться к дальнему походу. Тебе придется уйти из города, и поскорее, — сказал Учитель эм Марк, и у меня оборвалось сердце.

Отец изменился в лице, его щеки побагровели. Он с болезненным недоумением покачал серебряной головой, вздохнул, аккуратно поставил на стол тяжелый чайник. Наверное, ему хотелось закричать, но он произнес сдержанно и сухо:

— Марк, ты мне друг, но, прости, я не понимаю тебя. Ты же знаешь — Лион не призрак. Ты же тоже не веришь ни единому слову этого негодяя Колдуна. Так зачем же и ты выдворяешь сына из города? Неужели и ты полагаешь, что этот лохматый бестолковый парень может принести городу какую-то беду? Ведь это просто, зацепи змею за хвост, чепуха! Чепуха, Марк! Конечно, мы и сами собрались искать Льва… Но вот так прогонять мальчишку — это не по-человечески.

«Про лохматого и бестолкового можно было и не говорить, а в остальном верно», — мысленно одобрил я и почему-то покосился на Вишню. Она молчала, поглаживая за ушком свое облако — красную белку Альку.

— Конечно, чепуха, Вадим. Поверь, я нисколько в этом не сомневаюсь, — терпеливо сказал Учитель, вновь присаживаясь за стол. — Если кто и может навлечь на город беду, так это тот, кто распространяет глупые суеверия. Колдун никогда не считался градоначальником, но все знают, что власть — в его руках. Нет ничего страшнее властелина, которого судьба лишила доброго сердца, но сполна одарила долгожительством и коварством. Вадим, поверь, мне есть что сказать, и о походе я заговорил не случайно. Не нужно обид. Просто выслушай. А потом вместе с сыном прими решение.

Глава 10

— Когда я услышал, что к Лиону не спустился Крылатый Лев, поначалу решил, что это злобная выдумка Колдуна. Ведь я прочитал немало книг, но нигде — ни в новых энциклопедиях, ни в свитках, ни в скрижалях, не находил ни строчки о том, что в назначенный день к человеку может не прилететь облако. Потом я понял, что это правда, — и был весьма озадачен. Пытаясь найти странному факту разумное объяснение, я, признаюсь, тоже вспомнил ту ночь, когда ты, Вадим, стоял на пороге своего дома, готовый в клочки растерзать каждого, кто приблизится к твоему младенцу.

— Что было, то было, — кивнул отец.

— Но я не верил россказням о бродячих призраках. Разве я не знаю тебя? Разве я не знаю Лиона? После встречи с Колдуном у меня разболелась голова. Я лег в постель, но никак не смог заснуть, — все думал о тебе, Вадим, о Лионе и Крылатом Льве. Наконец я поднялся и среди ночи отправился в библиотеку при школе — ты знаешь, как много там книг. Мне хотелось понять, что же происходит. Но еще больше хотелось помочь тебе.

— Рад, что ты на нашей стороне, — отец отозвался благодарно, но еще настороженно.

— Я всегда на стороне разума. Правда, когда я пришел в библиотеку и зажег лампы, голос разума заявил мне, что я могу провести среди старинных фолиантов не остаток ночи, а остаток жизни. Легче отыскать золотую песчинку в океане, чем три нужные строчки в бесчисленном скоплении книг. Пожалуй, я бы и сейчас глотал книжную пыль, если бы не мой Фиолетовый Филин. Он удивительный! — в голосе Учителя эм Марка зазвенели ласковые нотки, а Филин, выпорхнув из его кармана, живо пересел на плечо. — Я не знаю, каким образом, но Филин понял, что я ищу! Он подлетал к определенным книгам, и, когда я снимал с полки тот или иной том, открывал нужные страницы. Некоторые книги были написаны на нашем языке, другие — на гномьем, великаньем или синегорском… Не зря же я заставляю школьников учить иноземную речь! Бывают случаи, когда знание языков может спасти жизнь!

— И что же вы узнали? — решился спросил я, чтобы поскорее перевести разговор со скользкой лингвистической темы.