Крылатые люди - [68]

Командир полка немало удивил своих летчиков, прилетев хотя и на целый час позже всех других самолетов, но вполне благополучно. Все ждали его возвращения, не уходя с поля, не переставая изумляться. Много тут было пересудов, среди них были и трезвые суждения о том, что при умелом пользовании высотным корректором и при работе винтов на предельно малых оборотах можно добиться весьма экономного расходования бензина и продержаться в воздухе в два раза дольше, чем на крейсерском режиме. Конечно, скорость при этом будет меньше, самолет станет более уязвимым, но в данном случае всем было ясно, что Ульяновский, не желая срывать боевой вылет, отлично зная самолет, сознательно пошел на этот рискованный шаг и показал, на что способна машина.

Когда самолет командира полка подрулил к стоянке и остановились моторы, все обступили его. Сергей Алексеевич выскочил бодрый, оживленный, очень довольный собой.

— Ну вот видите, можно все-таки долететь, когда горючего в обрез! Технику надо знать досконально. И тогда она способна творить чудеса! Ладно, потом расскажу, как я летел, а пока айда в столовую, ужинать, ужинать! Проголодался, как и мои моторы!

Глава четвертая

Когда-то давно судьба свела меня еще с несколькими летчиками дальней авиации. В ту пору проводились широкие испытания отечественной системы заправки самолетов топливом в полете. Отработка шла сразу на нескольких парах дальних бомбардировщиков, и нашей небольшой группе[14] командующий тогда дальней авиацией Главный маршал авиации Александр Александрович Новиков придал в помощь несколько экипажей из дальней авиации. В их составе оказались летчики с боевым опытом, люди высоких профессиональных качеств — офицеры Васенин, Иконников (однофамилец штурмана Константина Павловича Иконникова, о котором шла речь ранее) и Мусатов.

Ефим Александрович Васенин и Владимир Дмитриевич Иконников, сев за штурвалы первых в нашей стране топливовозов — самолетов-заправщиков, легко и, я бы сказал, с ювелирной тонкостью освоили пилотирование в теснейшем строю этих больших машин, что и давало им возможность в короткий срок осуществлять контакт между самолетами посредством шланга и передавать топливо со своих машин-танкеров, летящих в стратосфере, рядом идущему "крейсеру".[15]

За несколько лет, пока осваивалось это новое тогда в нашей авиации дело, многим казавшееся чуть ли не эквилибристикой, Ефим Васенин и Владимир Иконников выполнили при всякой погоде днем и ночью сотни безупречных заправок. Их «танкеры» с помощью радиосредств встречались с самолетами в безграничном небе и южных широт, и за Полярным кругом, и каждый раз нуждающиеся в топливе получали его, как кровь, от их «донорских» машин.

Так эти два незаурядных летчика — Герой Советского Союза Владимир Иконников и военный летчик I класса Ефим Васенин — стали первыми мастерами бензозаправки в воздухе самолетов дальней авиации. Свое мастерство они сумели вскоре передать многим достойным ученикам.

Я упомянул об этом лишь для того, чтобы читателю представилась послевоенная деятельность героев этой книги. И, сделав это, поспешу продолжить свой рассказ о времени военном.

Ефим Васенин и сейчас хорош собой. На него всегда приятно смотреть. Вместе с тем, глядя на моложавое улыбчивое лицо с отличным цветом кожи, без морщин, не перестаешь удивляться: "Ведь этот ладный спортивный человек успел провоевать два года Великой Отечественной войны!"

Ефим — сибиряк, из таежного села, что в восьмидесяти километрах от Тюмени. Родился в большой крестьянской семье — десять душ едоков. Отец Ефима, хоть и простой крестьянин, делал все, чтобы дети учились. Но учиться можно было только зимой: весной и осенью много было работы по хозяйству.

Школа находилась от деревни в пятнадцати километрах, и Ефим уходил из дому на неделю, жил у знакомых, еду брал с собой в котомке. Не раз, вышагивая долгой заснеженной дорогой, видел стаи волков.

Александр Васенин, отец Ефима, перед войной стал председателем колхоза, но с первых дней войны отправился добровольцем на фронт и вскоре погиб. Мать продолжала крестьянствовать, ей помогали все ребятишки до самого маленького, шестилетнего. Позже, в сорок третьем, когда Ефим стал военным летчиком, он высылал свой аттестат матери, братьям и сестрам, и это помогло им — мал мала меньше — пережить те исключительно трудные годы.

Накануне войны Ефим кончил рабфак. Пока учился, приходилось не раз ходить пешком в Тюмень и возвращаться к себе в деревню, преодолевая восьмидесятикилометровый путь в лютую стужу и пургу. И это было нетрудно закаленному сибиряку.

Там же, в Тюмени, Ефим увлекся авиацией, поступил в аэроклуб и научился летать на учебном самолете По-2, теперь уж представляющимся нам легендарным. Но более основательно приобщился он к летной практике в военно-летном училище, которое закончил в 1943 году. Оттуда способного молодого летчика направили в АДД для выполнения боевой работы…

Помкомандира полка Зенков взял протянутый Васениным пакет, не отрывая взгляда от новичка, сломал печати, неторопливо извлек бумаги, пробежал глазами.

— Ну что ж, отличник… Надеюсь, будем довольны друг другом. Все остальное содержимое пакета пусть смотрят в кадрах, а мы с тобой, младший лейтенант, познакомимся в ближайшие дни в воздухе.