Крылатые люди - [35]

Вениамину пришла в голову несколько иная идея выполнения этого важного задания. Вместе с тем очень уж не хотелось ему обращаться к командиру полка, человеку сумрачному, не склонному к проявлению каких-либо эмоций. Все же скрепя сердце он решился:

— Товарищ командир, а что, если зайти сбоку, пройдя предварительно вдоль линии фронта по нашей стороне, достичь Ильмень-озера, где-то в центре пересечь его и ударить по колонне либо с тыла, либо сбоку?

— Вы приказ слышали? — сухо спросил командир полка.

— Так точно, — козырнул Зенков.

— Выполняйте.

Пошли на взлет. За ними поднялись «лагги».

Сперва высота облачности была немногим ниже тысячи метров, и они шли несколько минут к линии фронта под облаками. Потом облака прижали их к земле до трехсот метров, и командир истребителей прикрытия сказал Зенкову по радио:

— Мне со своими дальше нельзя — низко. Я возвращаюсь.

Веня ничего не ответил.

"Лагги" ушли назад, и тогда комэск решился действовать, как задумал. Он не стал пересекать линии фронта, повернул влево. На высоте ста метров его шестерка помчалась вдоль Волхова. Вскоре летчики увидели скованное льдом Ильмень-озеро. Его пустынное пространство ни одна из воюющих сторон не занимала, на десятки километров здесь простиралась снежная равнина. Пройдя вдоль своего берега штурмовики развернулись на северо-запад, чтоб выйти к небольшой рыбачьей деревеньке на противоположном, захваченном немцами берегу. От нее рукой подать было до нужного им шоссе. А там, как надеялся Зенков, подоспеет и вражеская колонна.

То, что была низкая облачность, придавало им лишь больше уверенности в успехе дела: в такую погоду встреча с вражескими истребителями практически исключалась. Все шло хорошо, и они вскоре увидели рыбацкую деревеньку. Когда пролетали над ней, заметили разбегавшихся в испуге немецких солдат. Их не тронули — не они цель. Понеслись дальше и вскоре заметили шоссе. Веня кинул быстрый взгляд влево, вправо и чуть удивился, что шоссе абсолютно пустынное. Нигде ни души, не говоря уже о технике.

Отнесясь к этому все же сравнительно спокойно, Зенков решил, что "колонна к встрече запоздала" и движется где-нибудь в стороне Шимска.

— Разворачиваемся влево! — скомандовал комэск, придавая голосу максимум бодрости. Ведомые, пять «илов», последовали за ним.

Но вот они прошли по направлению к Шимску минут пять, а шоссе перед ними было все таким же пустынным.

"Что за оказия?" — Тут Веня забеспокоился. Но, выждав еще немного, решил, что ошибся и пошел не в ту сторону, что колонна уже ушла по шоссе в направлении Новгорода.

Он развернул свою группу и понесся на максимальной скорости вдоль шоссе в обратном направлении, видя все так же сбоку чернеющую пустынную дорогу.

Пролетели минут пятнадцать, оставив позади большую часть пути, а никаких следов колонны не обнаружили.

Когда же в дымке горизонта наметились холмы древнего Новгорода, Вене пришла в голову ужаснувшая его мысль: "А что, как проклятая колонна уже в Новгороде и рассредоточилась среди его каменных развалин? Тогда все, брат! Капут тебе, Веня!"

Он живо представил себе, как дружно их встретят в Новгороде вражеские зенитки, но не это ужаснуло его. Нет, не зениток он испугался, нет, нет и нет! Он ощутил в себе отчаяние куда большее, чем какой бы то ни было страх. Он понял, что в городе колонна практически неуязвима… И произойдет это исключительно по его, Зенкова, вине: это он, и только он, нарушил боевой приказ, исказил его, вопреки прямому указанию следовать навстречу колонне!

Мысли в его голове теперь скакали. Вот «повезет», положим, и вернутся на свой аэродром, не причинив вражеской мотомехколонне ни малейшего вреда, станет он докладывать о невыполнении приказа. А командир полка бросит на него полный презрения взгляд…

"Так здорово было все задумано, и так бесславно кончить?.." — в отчаянии подумал летчик, видя перед собой пустынный въезд в город.

И вдруг сквозь треск в наушниках Веня услышал крик ведомого:

— Командир, под девяносто влево!

Комэск кинул взгляд вниз и обмер: в трех-четырех километрах от шоссе среди снегов выделялось огромное черное пятно.

"Так вот где она! На ночлег устроилась, проклятая!.."

— С ходу за мной, по колонне! — скомандовал Зенков и повалился в левый крен, разворачиваясь на цель со снижением. Два «ила» слева, три справа последовали за ним.

При такой низкой облачности немцы никак не ждали налета наших самолетов. К тому же появление «илов» с тыловой стороны было ошеломляюще неожиданным. Вражеская противовоздушная оборона не успела сделать ни единого выстрела с земли!

Растет на глазах огромный черный квадрат. Сотни грузовиков под брезентами, множество брюхатых бензовозов. Установлены тесно, борт о борт, неподвижны, не видно между ними и мечущихся солдат. Поди в оцепенении ждут неотвратимой небесной кары. Зенков лишь крепче стиснул зубы.

Громы и молнии пушечно-пулеметных трасс, огненные клинки реактивных снарядов вспороли во многих местах притаившееся черное стойбище. Оно заклокотало, закипело желтыми брызгами, вспенилось черно-багровым дымом. Этот дым и этот огонь сперва лениво распластались, будто не зная, как поступить. Потом, словно решившись, вздыбились к небу, к нависшим низким облакам. И тогда не стало видно черного стойбища — заклубилось оно огненным покрывалом.