Крылатые люди - [19]
И тут хлынул ливень… Кругом вода! Нахлобучивая капюшон, Георгий усмехнулся: "Вот уж поистине сверхмокрядь!"
В кают-компании за обедом нужно было превратиться в жонглера, чтобы справиться с миской супа.
Анна Ивановна, офицнантка и буфетчица, женщина тучная, носилась по кают-компании из угла в угол. На вопрос: "Как жизнь?" — отвечала: "Слава богу, что я толстая, а то совсем бы не устояла на ногах!"
К вечеру океан остервенел совершенно: девятибалльный шторм с проливным дождем. Ночь в Атлантике. Вот так ночка!.. Не то что предметов на пароходе, вытянутой вперед руки не видно.
Капитан выдерживает направление по компасу, скорость хода — по команде флагмана. Вахтенные — впередсмотрящие промокли, что называется, до мозга костей.
Было уже около полуночи, когда шторм разыгрался так сильно, что стало невозможно лежать на койке. Вещи в каюте как бы ожили: чемоданы, свертки, ботинки так лихо шаркали из стороны в сторону, что казалось, будто они обрели полную независимость, самостоятельность в жизни.
Кругом словно все взбунтовалось: возникли доселе небывалые скрипы, удары, непонятные стоны… О сне не могло быть и речи. Кренения парохода доходили до сорока градусов. Наверху, над каютой, что-то тяжело грохотало, будто падало прямо на голову. От шума, треска, писка и беспрерывных глубоких кренений голова шла кругом.
Вдруг сильнейший удар — и Георгий оказался висящим между потолком и полом на руках, вцепившихся мертвой хваткой в балку… "Вот и все!" — мелькнула мысль. И тут же: "Нет, не все…" Корабль выравнивался, на удивление. Георгий выждал чуть и снова попытался улечься, сообразив, что только инстинкт спас его от падения на пол. Не успел он занять горизонтальное положение, как новый сокрушительный удар вышиб его из койки… Взметнув руки к балке, как вратарь к мячу, Георгий опять повис в воздухе.
В эту кошмарную ночь на корабле никто не сомкнул глаз. В нескольких местах на пароходе снесло поручни, смыло с палубы какой-то ящик, недостаточно прочно принайтовленный.
Утром океан стал чуть стихать. Георгию удалось проскочить в кают-компанию. Он застал там несколько человек, пьющих чай. Все так же, как в каютах, разбросано. Битая посуда, сливочное масло на полу. Анна Ивановна, бедняга, хлопочет. Кое-как, балансируя, удалось выпить три чашки чая с лимоном. Вот что такое девятибалльный шторм!
Утром после завтрака снова приступили к отладке оружия. Наконец все подготовлено, все проверено, патроны набиты в ленты. Пушки и пулеметы стреляют отлично. Теперь Молчанов спокоен: отразить атаку врага есть чем.
Вечерело, и он, свободный от дел, долго стоял на палубе, вглядываясь в океан. Серый и необозримый, он казался взволнованно-грустным. Как-то нелепо, неизвестно зачем метались у парохода чайки.
Вечером прибыли в канадский порт Галифакс. Лежа на койке, Георгий слышал, как гремели якорные цепи. Итак, от Нью-Йорка прошли 600 миль. Все ближе к Родине.
15 ноября все еще стояли в Галифаксе. В кубрик вошел старпом:
— Вас просит к себе на мостик капитан.
Окинув взглядом бухту с трапа, Молчанов увидел, что другие пароходы зашевелились. Капитан сказал, чтобы "артиллерийский начальник" был готов пробовать установленную на корме канадскую пушку: в 10 часов на борт прибудет инструктор.
"Декабрист" стал мало-помалу двигаться, и с кормы прекрасно было видно, как за ним выстраиваются суда. Норвежские, английские, американские флаги развевались на мачтах. Океан на редкость спокоен, день исключительно благоприятный. Вскоре на катере прибыл инструктор. Короткий разговор, и приступили к делу. Устройство пушки образца 1904 года было, разумеется, проще простого. Но Молчанов со своей артиллерийской командой с готовностью восприняли инструктаж.
Раздалась команда:
— Огонь!
На миг оглушил выстрел. Далеко-далеко ответило эхо, и снова воцарилась тишина.
Пушку опробовали четырьмя выстрелами. «Артиллеристы» довольны: "Порядок!", "О'кей!".
Инструктор отбыл на другие суда, и еще долго там слышалась контрольная стрельба.
Головная часть каравана теперь заметно двигалась вперед. К вечеру караван шел со скоростью восьми мил т, в час. Георгий считал суда и насчитал их около пятидесяти. Суда шли колоннами, по пять-шесть кораблей в кильватере. Между каждой колонной около мили. За обедом капитан сообщил, что в караване шестьдесят пять судов, не считая военного конвоя.
Ночью опять шли без огней. Даже удивительно: в строю такая уйма судов, и никто никого всю ночь не видел! И без происшествий…
В ночь на 18 ноября опять разыгрался шторм. К утру караван принял малый ход, так как некоторые суда стали совсем неуправляемыми. На «Декабристе», однако, все хорошо. Машины работают безотказно. Но шторм есть шторм: люди лежат, мучимые морской болезнью.
Чтобы попасть в кают-компанию без риска быть смытым волной, нужно, глядя в иллюминатор, выждать момент, когда вода начнет стекать за борт, и тут очень шустро перебежать на мостик.
После обеда Георгий прилег. Но только задремал, услышал явно подводные взрывы. Помчался на капитанский мостик. Мысль работала поспешно: "Подлодка? Торпеда?
Мина?"
— В чем дело? — переводя дух, спросил у капитана. Тот не слыхал никаких взрывов. Позвонил в машинное отделение: там подтвердили — взрывы были. Позже выяснилось: один из конвойных эсминцев для острастки подлодок бросал глубинные бомбы.
Журнал "Молодая гвардия" не впервые публикует художественно-документальные произведения Игоря Ивановича Шелеста. Высокую оценку у читателей "Молодой гвардии" получила его повесть "С крыла на крыло" (№ 5 и 6, 1969)."Чудесная книга о замечательных людях, — писал в своем отзыве Ю. Глаголев. — Здесь все живое, все настоящее, и книга притягивает к себе. Я по профессии педагог, имеющий дело с подрастающим поколением. К литературе у меня всегда один вопрос: чему учит молодых граждан то или иное произведение? В данном случае легко ответить — учит громадному творческому трудолюбию, порождающему мастерство, глубочайшей честности, выдержке в тяжелых случаях жизни".И.Шелест сам летчик-испытатель первого класса, планерист-рекордсмен, мастер спорта.
И.Шелест сам летчик-испытатель первого класса, планерист-рекордсмен, мастер спорта. В своей новой повести он рисует основные моменты становления советской авиации, рассказывает о делах энтузиастов воздушного флота, их интересных судьбах и удивительных характерах. Будучи тонким психологом, исподволь, но точно приводит нас к мысли, что источником мужества, сильной воли летчика-испытателя являются его высокие нравственные качества.
Новая повесть известного лётчика-испытателя И. Шелеста написана в реалистическом ключе. В увлекательной форме автор рассказывает о творческой одержимости современных молодых специалистов, работающих над созданием новейшей авиационной техники, об их мастерстве, трудолюбии и добросовестности, о самоотверженности, готовности к героическому поступку. Главные герои повести — молодые инженеры — лётчики-испытатели Сергей Стремнин и Георгий Тамарин, люди, беззаветно преданные делу, которому они служат.
В 3-й том Собрания сочинений Ванды Василевской вошли первые две книги трилогии «Песнь над водами». Роман «Пламя на болотах» рассказывает о жизни украинских крестьян Полесья в панской Польше в период между двумя мировыми войнами. Роман «Звезды в озере», начинающийся картинами развала польского государства в сентябре 1939 года, продолжает рассказ о судьбах о судьбах героев первого произведения трилогии.Содержание:Песнь над водами - Часть I. Пламя на болотах (роман). - Часть II. Звезды в озере (роман).
Книга генерал-лейтенанта в отставке Бориса Тарасова поражает своей глубокой достоверностью. В 1941–1942 годах девятилетним ребенком он пережил блокаду Ленинграда. Во многом благодаря ему выжили его маленькие братья и беременная мать. Блокада глазами ребенка – наиболее проникновенные, трогающие за сердце страницы книги. Любовь к Родине, упорный труд, стойкость, мужество, взаимовыручка – вот что помогло выстоять ленинградцам в нечеловеческих условиях.В то же время автором, как профессиональным военным, сделан анализ событий, военных операций, что придает книге особенную глубину.2-е издание.
После романа «Кочубей» Аркадий Первенцев под влиянием творческого опыта Михаила Шолохова обратился к масштабным событиям Гражданской войны на Кубани. В предвоенные годы он работал над большим романом «Над Кубанью», в трех книгах.Роман «Над Кубанью» посвящён теме становления Советской власти на юге России, на Кубани и Дону. В нем отражена борьба малоимущих казаков и трудящейся бедноты против врагов революции, белогвардейщины и интервенции.Автор прослеживает судьбы многих людей, судьбы противоречивые, сложные, драматические.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
От издателяАвтор известен читателям по книгам о летчиках «Крутой вираж», «Небо хранит тайну», «И небо — одно, и жизнь — одна» и другим.В новой книге писатель опять возвращается к незабываемым годам войны. Повесть «И снова взлет..» — это взволнованный рассказ о любви молодого летчика к небу и женщине, о его ратных делах.
Эта автобиографическая книга написана человеком, который с юности мечтал стать морским пехотинцем, военнослужащим самого престижного рода войск США. Преодолев все трудности, он осуществил свою мечту, а потом в качестве командира взвода морской пехоты укреплял демократию в Афганистане, участвовал во вторжении в Ирак и свержении режима Саддама Хусейна. Он храбро воевал, сберег в боях всех своих подчиненных, дослужился до звания капитана и неожиданно для всех ушел в отставку, пораженный жестокостью современной войны и отдельными неприглядными сторонами армейской жизни.