Крылатая - [5]

Это было так мучительно. Они не уходили, всё ещё ждали чего-то, я чувствовал, что одного слова достаточно, и я стану героем, все будут орать, тискать меня, слюнявить мне щеки, но я не мог. Я стиснул зубы, и в тот же момент Стёпка взобрался на стол и, скрючившись, как старушонка с клюкой, прошамкал:

— Летала я сынок, ой летала. По всей хате летала, когда дед домой пьяный приходил… Летала, соколик.

Девчонки прыснули. Меня знобило от досады.

— Не дрейфь, Аркашка, — усмехнулся Виталик, — говорят, в селе Кукуево снежного человека нашли. Он у тёток самогон ворует, можешь сгонять, искатель сенсаций…

Я вскочил:

— Да пошли вы все!..

— Прекратите вы, — снова вмешалась Полина, — ему и так плохо…

— Да пошли вы все, — на ходу вытаскивая из кармана сигареты я, расталкивая хихикающих сотрудников, двинулся к выходу.

— Нечего было перед начальством выпендриваться… — понеслось мне в след.

Я так и не понял, кто это сказал, но остановился. Мне так хотелось оправдаться, возмутиться… Теперь я сжимал в руке не сигарету, а липкие потные крошки. Все уставились на меня.

Я достал из сумки камеру и диктофон.

В эту ночь я впервые в жизни был до беспамятства пьян. Я ненавидел себя. Но Полина открыла мне дверь и позволила остаться. Она смотрела, как я пью, размазывая по роже пьяные слёзы, и внезапно заговорила о том, как давно она любит меня. Она не понимала, что со мной происходит, а я не объяснял. Мне так хотелось, чтобы меня пожалели, и она жалела. В эту ночь я изменил той, которую предал ещё днём. Я так надеялся, что до утра не доживу. Но дожил.

Прошло девятнадцать лет. Мне сейчас сорок пять. И у меня всё есть, работа, семья. С Полиной мы живём хорошо. У нас дети, и в карьере всё в порядке. Но моё устойчивое положение в обществе, это только для общества. А для себя… все эти годы, просыпаясь по утрам, я снова и снова ощущаю себя подонком. Ведь и на Полине я женился не потому, что полюбил, нет, мне просто очень удобно жить за её спиной, прятаться там от самого себя. От собственного убожества…

После той истории я живу, словно в тумане. Я так и не поехал к Алёне, да в этом, в общем-то, и не было необходимости. После моего репортажа в Большово ринулась общественность, и уже никакие силы не могли удержать Алёну в деревне. Она приехала в столицу, её изучали, но, как всегда, ничего не поняли. Потом она училась, что-то окончила, охотно давала интервью, участвовала в различных проектах, шоу. Стала одним из самых известных людей в стране. И за всё это время мы с ней ни разу не виделись. Я избегал встреч с Алёной, хотя она, по словам сотрудников, всё время спрашивала обо мне. Иногда я на цыпочках проходил мимо студии, где Алёну готовили к очередной съёмке. Я запирался у себя в кабинете и ждал, пока она уедет. Я попросту трусил, а потом, просматривая отснятый материал, я поражался, как же она изменилась. Я видел, что она уже не та, не та моя ласточка поднебесная со светлыми озерками глаз в коротеньком сарафанчике. С экрана на меня смотрела гламурная барышня, красивая, даже утончённая, но уже не та. И не было в ней той свободы, порыва, как раньше, словно ей обрезали крылья. Я обрезал…

Спустя два года Алёниной городской жизни я узнал, что она вышла замуж. Очень удачно, за молодого и успешного бизнесмена. Ещё год спустя у неё родился сын. И Алёна постепенно исчезла с экранов телевизоров, теперь у неё была новая жизнь. Лишь иногда в светской хронике упоминалось о том, куда отправилось отдыхать гламурное семейство, или какой новый супер-подарок приобрел бизнесмен своей бесценной жене.

2

Я остановил машину у высоких металлических ворот и нажал кнопку домофона. Скрипучий голос осведомился, кто я, и я представился.

Ворота медленно отворились, я заехал во двор, который по размеру напоминал стадион. Я припарковался и вышел из машины. Среди причудливо выстриженных кустов замаячила синяя форменная одежда. Мне навстречу шла стройная девушка, одетая, как стюардесса. Она улыбнулась широкой профессиональной улыбкой.

— Добрый день, Аркадий Петрович. Алёна Игоревна ждёт вас.

Она пошла впереди по дорожке, я двинулся за ней. Мне бы хотелось идти помедленнее, чтобы хорошенько всё осмотреть. Не часто приходится бывать в таких роскошных апартаментах. Огромный двор, роскошный сад и дом, напоминающий замок.

Горничная распахнула передо мной дверь, и я очутился в гостиной. Здесь всё было по последнему писку моды. Дизайнерская работа. Я был ослеплён причудливостью убранства комнаты и не сразу заметил хозяйку дома. Алёна поднялась и пошла мне навстречу, протянув руки.

— Ну, наконец-то, Аркадий Петрович. Я уже и не надеялась, что вы приглашение примите. В одном городе живём, а вот впервые увиделись за двадцать-то лет.

— Девятнадцать, Елена Игоревна, — уточнил я и поцеловал ей руку.

Я с удивлением смотрел на Алёну. Никогда бы я не узнал её, если бы встретил на улице. От прежней Алёнки не осталось и следа. Она была красива, очень красива, ухоженная и какая-то ненастоящая. Слишком идеальная, что ли. Причёска, макияж, идеальная кожа и прекрасная фигура, не та хрупкая фигурка, нет. Прошли годы и теперь под тонким алым шёлком угадывались красивые формы её тренированного тела.