Крутые берега - [6]

— По-моему, у тебя было время попрактиковаться до того, как мы поженились! — запальчиво воскликнула она.

— Дорогая…

— Не называй меня так!

Лицо Лайма неожиданно стало серьезным.

— Три последних года, — пожалуйста, прими во внимание этот факт, — я раздевал тебя и только тебя, любовь моя.

Флора недоверчиво прищурилась.

— Но ведь мы знакомы с тобой всего восемь месяцев…

— Да, а женаты лишь полгода, — с готовностью согласился он.

— Н-но… — замялась она, ошеломленная его словами. Раньше Флора никогда не осмеливалась затрагивать тему его добрачных связей. Она не сомневалась, что их было немало. Одна из его бывших подружек — очень эффектная особа — даже осмелилась ворваться к Лайму в офис и устроить скандал в присутствии секретарши, о чем та впоследствии под большим секретом поведала Флоре. Так что утверждение ее мужа было более чем сомнительным. — Так ты утверждаешь, что не… что ни с кем не… — Флора запнулась, силясь подобрать подходящее слово. — Целых два года?

— Я понял, что ты хотела спросить, — поддразнил ее Лайм.

— Ты еще издеваешься!

Он отрицательно покачал головой.

— И не думал. Назовем вещи своими именами, — я действительно не спал ни с одной женщиной в течение двух лет до встречи с тобой.

Флора не отрывала от мужа недоверчивого взгляда. Она торопливо накинула халат.

— Я тебе не верю!

Лайм пожал плечами, усмехнулся и снял с себя остатки одежды, оказавшись перед ней в чем мать родила.

— Конечно, дорогая, это твое право.

Он произнес это так, словно хотел закрыть тему, но Флора не сдавалась:

— Ты, конечно, понимаешь, что твое заявление звучит не особенно правдоподобно?

— Почему? Нет же ничего странного в том, что ты прожила двадцать четыре года девственницей, так почему же нельзя допустить, что мужчина может поститься два года?

Флора взяла расческу и распустила свои длинные черные волосы.

— Ну, может, некоторые… — с сомнением протянула она.

— Но не я, — с уничтожающей прямотой закончил он.

Флора молча кивнула, почему-то утратив интерес к разговору. Она снова вспомнила его нелепые обвинения в том, что у нее связь с Келвином. Однако Лайм так редко рассказывал о себе, что глупо было бы останавливать его.

— Ты — нет, — подтвердила она.

— Может, объяснишь, почему?

— Потому что ты… у тебя… слишком непомерный аппетит, дорогой, — наконец нашлась она и разозлилась еще сильнее, когда он, запрокинув голову, громко расхохотался.

— Непомерный аппетит! — повторял он. — Ну и выражение! Скажи еще, необузданные желания — это, наверное, лучше подойдет?

— Что ж, ты сам этого хотел…

— Ну-ну, говори…

— Ты любишь только секс, Лайм! — почти выкрикнула она. — И тебе всегда мало!

— Не просто люблю, — поправил он, — а обожаю. Ты, милая, кстати, тоже. Конечно, ты поздновато вошла во вкус, но… — Он кашлянул. — Знаешь, я и не подозревал, что существуют женщины, которые так легко возбуждаются.

— А я не подозревала, что существуют мужчины, которые рвут на своих женах белье, дорогое, между прочим, швыряют их на пол и заставляют… заставляют…

— Стонать от наслаждения, — закончил за нее Лайм с насмешливой улыбкой. Однако, заметив, что уголки ее рта, дрогнув, поползли вниз, он обнял жену и ласково прижал к себе. — Прости, родная, — искренне прошептал он. — Не плачь, пожалуйста. Я был неправ. Я злой, самодовольный болван. Но я тебя люблю…

— Я тоже тебя люблю, — всхлипнула Флора. — Но не понимаю, почему ты… почему ты…

Лайм подложил ей подушку под голову и сам пристроился рядом.

— Я и сам не понимаю, — вздохнул он. — Ты значишь для меня так много, как ни одна женщина на свете. Иногда меня это даже пугает. — Он снова вздохнул, встретившись с ней взглядом. — Всю эту бесконечную неделю я тосковал по тебе и хотел вернуться домой как можно скорее.

— Но ты приехал раньше и даже не предупредил меня, — возразила Флора, вытирая ладонью мокрые от слез щеки.

— Мне хотелось сделать тебе сюрприз.

— Но я звонила в аэропорт, и мне сказали, что твой рейс прибудет по расписанию.

— Я не воспользовался тем билетом.

— А как же тогда очутился здесь?

— Купил самолет, — совершенно будничным тоном сообщил Лайм, словно мальчик, купивший после школы мороженое.

Флора от изумления на несколько секунд потеряла дар речи.

— Но зачем?..

— Я давно собирался это сделать, — пояснил он.

— Но… почему?

— А почему бы и нет?

— Ну… Когда люди хотят куда-нибудь попасть, они не покупают каждый раз самолеты!

— Но есть и такие, кто может себе это позволить, — возразил Лайм. — Например, я.

— Но…

— Никаких «но»! Я давно хотел проводить с тобой больше времени. Мой завод находится в Манчестере, а твое агентство — в Лондоне. Если бы ты согласилась…

— Не говори об этом таким тоном, словно просишь меня выбросить мусор! — возмутилась Флора. — Почему это я должна бросать работу? Она для меня очень много значит!

— Да, конечно. Ты достаточно ясно дала мне это понять. Но в Манчестере тоже можно заниматься рекламой…

Флора отрицательно покачала головой.

— Мне нигде не предложат такого места, какое я занимаю у Бриггса. Келвин намекнул, что в следующем году собирается назначить меня главным менеджером. И я немало потрудилась для своей карьеры. — Она умоляюще подняла на него свои миндалевидные глаза. — Пожалуйста, не проси меня бросить работу, — тихо попросила Флора, не уверенная в его согласии.