Крушение пьедестала. Штрихи к портрету М.С. Горбачева - [33]

Вместе с тем эти люди понимали, что, упрямо выдвигая из своих рядов престарелых лидеров, они могут лишиться поддержки членов ЦК и народа. Общественное мнение в ту пору однозначно склонялось в пользу более молодого и энергичного генсека, с этим не считаться было нельзя. Может быть, поэтому все взвесивший В. В.

Гришин, как рассказывал Михаил Сергеевич, первый предложил на пост генсека Горбачева. Возможно, так и было. Возведенный столичными слухами в преемники Черненко, Виктор Васильевич хотел избавиться от подозрений в желании взять власть в свои руки. И это надо было сделать перед лицом всех членов Политбюро, так как телевизионная передача, в которой демонстрировалось, как Гришин вручает документы по выдвижению кандидата в депутаты Верховного Совета СССР Черненко, произвела тогда неблагоприятное впечатление. Все это выглядело как благословение умирающим отцом сына на продолжение его дел и заветов. Надо отметить, что эта передача подстегнула волну неприязни к Виктору Васильевичу, с новой силой всколыхнула слухи о его причастности к различным нечистоплотным делишкам, творившимся в Москве. Нельзя, конечно, исключать и того, что в тот период в нем просто заговорила житейская мудрость. Он не знал, что, поддерживая Горбачева, в то же время обрекает себя на печальное будущее, завершившееся трагической смертью в очереди по переоформлению пенсии в районном собесе. Сердце старого человека, столь много сделавшего для Москвы, не выдержало и остановилось.

А тогда, 10 марта 1985 года, предложение Гришина повисло в воздухе. Его никто не поддержал. И эта заминка была плохим предвестником.

— Я тогда ответил, _:— вспоминал Михаил Сергеевич, — что не надо спешить. Утро вечера мудренее. Важно все обдумать и взвесить. Давайте решим вопрос завтра.

Горбачев предложил перейти из Ореховой комнаты в зал заседаний Политбюро и продолжить обсуждение в расширенном составе, где было больше его сторонников среди секретарей ЦК. Молчание членов Политбюро насторожило его, лишило уверенности, хотя он сел за стол председателя, но сдвинулся к краю его, и было не совсем понятно, где он сидит. Однако, набравшись сил, сказал несколько добрых слов о К. У. Черненко и попросил минутой молчания почтить память о нем. О причинах болезни и смерти докладывал Е. И. Чазов. Многие впервые узнали о перечне тяжелых недугов, которыми страдал избранный ими генсек: эмфиземе легких, отягощенной их склеротическими изменениями, нарушением проходимости бронхов и связанным со всем этим целым букетом» осложнений в деятельности сердца, многих других органов.

Шло обсуждение первоочередных мероприятий, но разговор этот был неконкретный и вязкий. Даже попытка Горбачева решить вопрос о председателе комиссии по похоронам, куда входили многие присутствовавшие на заседании руководители, был встречен членами Политбюро глухим молчанием. Так и не получив поддержки, Михаил Сергеевич настоял на том, чтобы заседание Политбюро и Пленум ЦК состоялись на следующий день, И марта. Это было приемлемое предложение для противников Горбачева, так как позволяло им консолидировать силы и попытаться договориться о другом лидере, отсутствие которого было основным слабым звеном в противостоянии амбициям ставропольского агрария. Но эта оттяжка решения ключевой проблемы позволяла Горбачеву подтянуть своих сторонников, размыть ряды противников. В дальнейшем я еще скажу о расстановке сил в Политбюро и механизме формирования власти, методах действий Горбачева в этот переломный период жизни КПСС, всей нашей страны. Сейчас же отмечу, что его противники, главным образом из правительственных кругов, согласившись на оттяжку решения вопроса о преемнике Черненко, допустили грубейший промах. Они сделали ту же ошибку, которую допустил в свое время Маленков, считавший, что, возглавляя правительство СССР и председательствуя на заседаниях Политбюро, обладает абсолютной властью. Потому он легко доверил Хрущеву вести Секретариат ЦК с его огромным и всесильным аппаратом, тесно связанным с местными партийными комитетами и другими структурами, которые в неясные и трудные периоды больше ориентировались на ЦК и его аппарат, чем на руководство правительства и государства.

И в этот раз судьба нового генсека была в руках того, кто был ближе к республиканским, краевым и областным комитетам партии, кто владел всеми видами связи, включая шифровальную. Ни правительство, ни Верховный Совет практически не могли направить ни одной шифро-телеграммы, так как все аппараты и шифры находились в здании ЦК под контролем его структур. А на местах они были в райкомах, обкомах, крайкомах КПСС, ЦК союзных республик.

После окончания заседания Политбюро ЦК Горбачев, Лигачев, Чебриков и еще несколько работников общего и организационно-партийного отделов остались для подготовки всех необходимых документов к предстоящему Пленуму ЦК, рассылки шифро-телеграмм членам ЦК, в местные партийные комитеты с уведомлением о смерти генсека, созыве Пленума. Готовились и другие документы в связи с кончиной К. У. Черненко. Многим сотрудникам аппарата ЦК предстояла бессонная ночь, которая в значительной мере определила судьбу выбора нового генерального секретаря ЦК КПСС.