Круговорот парней в природе - [2]

В общем, мы прервали захватывающий процесс служения Отечеству, чтобы выпить чайку с чем бог послал, а послал он нам свежие пирожные из бара администрации и экзотические фрукты из закромов запасливой Татьяны Петровны.

– Три Татьяны под окном пили кофе утречком! – в подражание Пушкину коряво срифмовала наша завсекша.

У нас в кабинете три Татьяны. Я не уверена, что это случайное совпадение. Подозреваю, что так удобно нашему шефу: не нужно напрягать память, заучивая лишние имена. Опять же, звонит он нам в кабинет на любой аппарат, властно вопрошает: «Татьяна?» – и стопроцентно угадывает. Приятно, наверное, никогда не ошибаться, сознание собственной непогрешимости греет душу любому человеку, тем более – большому начальнику.

Разлив по чашкам кипяток, наша любознательная завсекша включила радио, чтобы совместить приятное с полезным – завтрак с политинформацией.

– …ршено дерзкое ограбление! – с полуслова завелся приемник. – Час назад на центральной улице города преступник с бейсбольной битой напал на представителей местной ювелирной компании. Это случилось прямо у входа в магазин, принадлежащий фирме, когда двое ее сотрудников выходили, неся с собой дипломат с пятью килограммами готовых ювелирных украшений. Преступник одного за другим ударил мужчин битой, отобрал дипломат и скрылся с ним в неизвестном направлении.

– Не слабо! – присвистнула я.

– Пять килограммов золота! – мечтательно протянула Танечка. – Интересно, это сколько?

– Вот такой слиток! – авторитетно сказала всезнающая Татьяна Петровна и показала нам крупный грейпфрут.

Мы с Танечкой уважительно затихли, созерцая золотистый шар размером с гандбольный мяч.

– Где они?!

Дверные створки распахнулись, пропуская в кабинет холодный воздух, громкий крик и взлохмаченного Лешку. Первым несся крик:

– Где японцы?!

Боязливая Танечка подавилась пирожным и закашлялась, я замерла, не донеся до рта эклер. А наша завсекша, не переставая размеренно вращать ложечку в китайской чашке с драконом, поразительно похожим на начальника соседнего департамента, с обычной для нее невозмутимостью и отменной любезностью ответила:

– Японцы? В Японии, я полагаю.

– Да? А это вы видели?!

Лешка затормозил у стола Татьяны Петровны, с размаху сунул руки в брюки и зашерудил ими там с пугающим энтузиазмом. Я напрочь забыла про эклер и даже привстала, изумленно тараща глаза. Худосочный и бледный, как первый подснежник, наш Алекс никогда раньше не казался мне знойным мачо. Теперь я вдруг поняла, что недооценивала Лешкин темперамент, и страстно возжелала увидеть, что именно он собирается извлечь из широких штанин и продемонстрировать Татьяне Петровне. Кстати, интересно было узнать, сохранит ли она в ходе этой демонстрации непокобели… тьфу, непоколебимое спокойствие и добродушие.

Увы, Леша опять меня разочаровал. Сначала он многообещающе вспучил брюки, а потом вытянул из кармана самый обыкновенный мобильник. Ну, положим, не самый обыкновенный, а весьма навороченный, но все равно, ничего экстраординарного. Лешка раздраженно шваркнул аппарат на стол перед завсекшей и повторил:

– Вы это видели?

– Конечно, видела, и неоднократно, – с достоинством ответствовала Татьяна Петровна, откладывая в сторону ложечку и вплотную принимаясь за чай.

Она не обманывала, Лешкин сотовый по сто десять раз на дню видели все сотрудники нашего департамента. Прикупив новый дорогой коммуникатор, Алекс не упускал ни единой возможности продемонстрировать свое ценное приобретение коллегам.

– Вы письмо получили? – не отставал от завсекши Лешка.

– Какой номер? – встрепенулась Танечка.

Она у нас уже второй месяц ведает почтой и при слове «письмо» машинально тянется к богатой коллекции деловой переписки, собранной в толстокожей папке, которая цветом, размером и весом напоминает небольшую надгробную плиту из серого гранита.

– Плюс семь восемьсот шестьдесят один двести сорок два двадцать два тридцать, – скороговоркой пробормотал Лешка.

– Что-то не вижу, – огорченно сказала Танечка, судорожно перелистывая страницы почтового талмуда. – Это входящий номер письма или исходящий?

– Это номер моего мобильного! – рявкнул Лешка, в тысяча первый раз продемонстрировав свой дорогой телефон. – Я спрашиваю, вы получали эсэмэску от МЧС? Теперь они рассылают сообщения на мобильники.

– Ты говоришь про утреннее предупреждение об усилении ветра? – до меня дошло, о каком письме толкует взволнованный коллега, правда, я не поняла, чего ради он так распереживался. – Точно, было такое письмо. «Чрезвычайники» обещали шквальный ветер порывами до двадцати пяти метров в секунду.

– Не обманули, – удовлетворенно молвила Татьяна Петровна и кивком указала на окно.

Мимо него со скоростью, вполне сопоставимой с означенной, пролетел надутый ветром полиэтиленовый пакет с логотипом соседней булочной. Вековые платаны и бронзовый всадник перед зданием администрации сопротивлялись шторму стойко, но пешеходы в подветренном направлении перемещались с большим ускорением.

– Это еще ничего, – с облегчением закрыв не пригодившуюся почтовую папку, сказала Танечка. – Представляю, что сейчас делается в Новоросси… Ой!