Круговорот - [61]

Неизвестно, воспринял он вышесказанное всерьез или понял, что над ним издеваются. Но судя по его задумчивому виду, Сане удалось нажать на нужную клавишу. Нужно было развить успех и он продолжил рассказывать свою страшилку:

— Помимо наемников, готовых по приказу баронов броситься на горстку защитников Храма, в городе имеется еще некая группа людей. В народе их называют Черными Диггерами… Для них нет ничего святого, кроме, разве что артефактов… За них контрабандисты готовы продать душу дьяволу… Они непременно воспользуются неразберихой и запустят свои грязные руки в сокровищницу Храма… Святыня будет попросту разграблена… И столь богомерзкое кощунство произойдет из-за твоего упрямства, Инквизитор… Не лучше ли тебе умерить гордыню и выполнить мои условия?.. Лично ты в этом деле ничего не теряешь, зато сможешь сохранить Храм и свою паству…

— Ты веришь в бога? — спросил храмовник.

— Когда-то я был крещен по православному обычаю, — признался Саня.

— И считаю себя человеком верующим, но не религиозным.

— Ничего не слышал о православном обычае, — произнес храмовник.

— В следующий раз я с удовольствием расскажу тебе о православной вере и о церковных обрядах. А сейчас давай уже что-то решать. Я пришел к тебе с миром… И бог свидетель тому, что я не желаю никому смерти. Мне нужно лишь освободить из рабства своих друзей.

— Ты говоришь, что веришь в единого бога и при этом называешь язычников друзьями? — снова уперся храмовник.

— Называю, ибо они для меня в первую очередь люди и лишь в последнюю язычники.

— Странный ты человек, — сказал Инквизитор. — Совсем не такой, как остальные.

— Какой уж есть, — развел руками Саня.

— И ты одержим.

— Не хочешь ли ты меня вылечить? Насколько я осведомлен, самое действенное средство от одержимости — это огонь святой инквизиции. — В тот момент Саня готов был согласиться даже с тем, что он не только одержим, но и душевно болен.

— Ты не только одержим, но и болен душой, — вторил его мыслям Инквизитор. — Ибо ты не тот, кем себя возомнил. Стойкое ощущение дежавю овладело разумом молодого человека: нечто подобное он уже слышал. Помниться, жрец из леса друидов, нес такую же ахинею.

— Это моя проблема, — ушел от не относящейся к делу темы Пряхин. — А сейчас, давай вернемся к нашим баранам, вернее баронам.

— Чего ты хочешь?

— Честного обмена.

— Обмена? — задумался храмовник. — Но могу ли я тебе доверять?

— Вопрос интересный… Тоже самое я вправе спросить тебя.

— И как в таком случае нам поступить? — Инквизитор по всему видать был готов принять Санины условия.

— Ты выпускаешь из города древлян и плененных ими баронов, — принялся диктовать Саня. — Обмен произведем в чистом поле. Никаких солдат при этом присутствовать не должно, только разумное число охранников.

— Я оставляю за собой право преследовать преступников. — Глаза Инквизитора вспыхнули охотничьим азартом.

— Спасибо за прямоту. Не ожидал, что ты это скажешь.

Глава 22

Место для обмена выбрали у горного лесного массива, что раскинулся в трех милях от южного вала. Расстояние казалось довольно приличным и освобожденные невольники получали приличный задел времени, для того, чтобы уйти от погони. Ясным погожим утром таутов выгнали из южных ворот и в сопровождении лишь четверых стражников повели в сторону леса. Не дойдя до опушки сотни шагов, стражники остановились: из лесного массива навстречу оставленным без конвоя невольникам вышли шесть помятых мужчин в приличной одежде. Вскоре обе группы поравнялись. Бароны прошли сквозь неплотный строй, уходящих в противоположенную сторону изгоев и ускорили шаг, стараясь как можно быстрее достичь спасительного вала города пещерников. Древляне вместе с Саней наблюдали весь процесс, скрываясь от посторонних глаз в зарослях кустов. И лишь когда организованная толпа невольников приблизилась к опушке, вышли из своего укрытия. Впереди всей группы вышагивал Брес. Живой, но не совсем здоровый:

несколько рубцов на его полуголом теле, еще кровоточили. Ной Одноглазый двигался по правую руку от Бреса. Громила Стен, сумевший каким-то образом сдружиться с островитянами — по левую. За ними шагали другие воины таутов. Стрикер с Хорем плелись в хвосте.

Там же можно было заметить Рурка и… Себастьяна, тащившего на плечах большой вещевой мешок. Брес первым подошел к стоящей группе древлян и, благодарно посмотрев, на Саню спросил:

— Что дальше?

— Нас будут преследовать, — ответил Пряхин.

— Я знаю, что будут… Скажи, куда мы идем?

— На запад мы идти не можем — там побережье… На севере — пещерники… На юге — не проходимые горы… Остается лишь один путь

— на восток. Брес кивнул и посмотрел на древлян. Саня представил таутам их новых товарищей по несчастью. Пока все знакомились, Пряхин подбежал к Себастьяну.

— Какого черта? — вскричал Саня. — Какого черта тебя понесло из города?

— Мне очень нужно попасть в Озерный Край, — сказал Себастьян.

— Зачем тебе туда?

— Надо, — упрямо произнес натуралист. Сане переживал за безобидного старика, и ему стало стыдно за свою давешнюю ложь.

— Извини, Себастьян, но я не знаю, где находится Озерный Край.

— Я знаю, — послышался спокойный голос Чона (оказывается, колдун понимал английскую речь). — Только дорога туда не близкая