Круг замкнулся - [25]

— В дальнейшем ваша организация прибегала к услугам Поднебесного?

— Да, он периодически выполнял различные поручения по своему уголовному профилю. В конце прошлого года в партии, как вам, наверное, известно, произошел раскол, мы выделились в отдельную группу, создали так называемую «Свободную коммуну», и с бывшими товарищами общаться практически перестали. Поднебесный остался с нами — он ведь дружил с Коганом. Активной борьбы он, впрочем, не вел, но иногда в собраниях участвовал. Мы ему полностью доверяли.

— Скажите, это вы ездили за Поднебесным в Финляндию? — спросил Кунцевич.

— Да, я, Барнаш и Коган.

— А как вам удалось узнать, что Поднебесный будет прятаться у отца? И вообще, как вы узнали, что он причастен к пропаже ограбленных денег?

— А из газет. Про смерть мадам Кошельковой сообщили столичные и московские газеты. В фельетоне говорилось и о папке со штампом адвоката Рютенена. Также описывалась и убитая, автор горевал о том, что такая прекрасная женщина с великолепными зелеными глазами так рано ушла из жизни. Я эту заметку случайно прочитал, сопоставил акции на триста тысяч, зеленые глаза и адвоката Рютенена, ну и про Поднебесного вспомнил. Коган, тот самый, что нам его рекомендовал в качестве адвоката, был с ним дружен с детства. Борис был с ним откровенен, поэтому Коган все знал про его детство и отрочество. Мы поехали в Финляндию, без всякой надежды найти Поднебесного, однако нам несказанно повезло — Борис Викторович как раз был у папаши. Мы отвели его в лес, и там он во всем признался. Оказалось, что Кошелькова — его давняя подруга. В конце прошлого года мы активно обсуждали необходимость экса — партийная касса была практически пуста. Когда Борис услышал про предстоящую операцию, он решил обогатиться за наш счет. Для этой цели привлек Кошелькову. Та, якобы случайно, познакомилась с Коршуновым, влюбила его в себя, убедила, что деньги после экса надобно передать ей, а получив их — убежала. И все бы для них кончилось благополучно, если бы не Гусар.

— Расскажите подробнее про Столпакова.

— Георгий Сергеевич — типичный пример бесполезности и даже вредности нашей пенитенциарной системы. Дворянин из хорошей фамилии, слуга царю, попав в ссылку и будучи обиженным на власть, которой он верой и правдой служил много лет, стал активным врагом престола. Разумеется, не обошлось и без влияния нашей пропаганды. А когда у Столпакова рухнула надежда вернуться в Россию после отмены ссылки[32], он совсем озверел. Бежал из Сибири с группой моих бывших товарищей-эсдеков, вступил в боевую организацию партии и стал одним из активнейших ее членов — занимался бомбами. И надо же такому случиться, что Столпаков был ранее знаком с Кошельковой, и именно она являлась причиной всех его бед! Гусар увидел ее на одном из наших собраний. Бывший пристав проследил за подругой Медведя, узнал ее место жительства, дождался, покуда он останется одна (жила мадам Кошелькова в домике где-то на Васильевском острове), проник к ней с намерением убить. С жизнью Дочь майора расставаться не хотела и предложила в обмен на жизнь много-много денег. «Как вам, ваше благородие, известно, доставить деньги с места экса на конспиративную квартиру поручено мне. Так вот, я их туда не повезу, а отправлюсь в указанное вами место, где мы их с вами поделим пополам. Говорят, что в карете будет полмиллиона. Двести пятьдесят тысяч — достойная компенсация за несколько лет ссылки, вы не находите?» Жизнь профессионального революционера со всеми ее тяготами и лишениями к тому времени Столпакову, по-видимому, надоела, и он согласился. Они условились о месте встречи, но госпожа Любарская туда не явилась.

— Откуда все это вам известно? — спросил титулярный советник.

— Поднебесный рассказал, а ему, в свою очередь, Наталья Романовна.

— А как Столпакову удалось ее найти?

Ефимычев пожал плечами:

— Наверное я не знаю, и у Столпакова уже не спросишь. Да и не все ли равно?

— Вы правы, это уже все равно. Рассказывайте дальше.

— Дальше. Дальше Наталья Романовна и Борис Викторович приехали в Москву, где их угораздило купить акции «Невских вложений». Месяц они прожили в Первопрестольной, но из-за постоянного страха быть найденной и строго наказанной госпожа Кошелькова не могла найти себе места, и они решили, что она уедет в Муром, в имение мужа, о котором никто не знает. Ошиблись…

— Сколько денег вы отобрали у Поднебесного?

— Двенадцать тысяч с небольшим. Десять он отдал Кошельковой, три оставил себе. Деньги Кошельковой после убийства забрал Столпаков, и к Поднебесному они вернулись после того, как он укокошил Столпакова.

— Где сейчас Борис Викторович?

— Не знаю. После того, как он отдал долг, мы его отпустили.

— Вы простили ему триста пятьдесят тысяч?

Ефимычев скривился:

— Барнаш его пожалел, Адвокат ему все-таки жизнь спас. Да и Коган убивать дружка детства не хотел. Большинством голосов, так сказать… Решили — пусть вину искупит. Он при нападении на Общество взаимного кредита больше всех рисковал — неизвестно было, как охрана себя поведет. Да и бомба на нем была.

— Где теперь ограбленные деньги?

— О судьбе денег я подробно доложил господину подполковнику: мы купили несколько заведений — булочную, квасную лавку, слесарную мастерскую, купили авто. Адреса и имена товарищей, у которых хранятся оставшиеся суммы, я назвал.