Круг замкнулся - [12]

Григорьев долго сидел за столом, рисуя на листе бумаги разные геометрические фигуры, что свидетельствовало о том, что начальник Охранного отделения пребывает в глубокой задумчивости. Наконец он встал, закурил, подошел к окну и посмотрел на купол Адмиралтейства.

— А он действительно способный сыщик… — сказал полковник вслух, хотя в кабинете находился совершенно один.

Григорьев подошел к рабочему столу, нажал кнопку электрического звонка и приказал незамедлительно явившемуся на зов адъютанту вызвать к нему Кунцевича.

Глава 5 Дочь майора

— Начальство характеризует вас, Мечислав Николаевич, как весьма дельного чиновника. Поэтому-то я и предлагаю вам заняться поисками ограбленных денег.

— Спасибо за доверие, ваше высокоблагородие. Но я политическими делами никогда не занимался, я всю жизнь уголовников ловил.

— А это вторая причина, по которой я остановил свой выбор на вас. Мне кажется, что деньги похищены людьми, далекими от политики… У меня несколько десятков вполне компетентных сотрудников, но… Вы охотник?

— Нет-с.

Григорьев замялся.

— Ну это как ловить лису с помощью борзой. Поняли?

Титулярный советник кивнул:

— У нас с недавнего времени тоже есть специализация. Одни ловят карманников, другие — медвежатников.

— Совершенно верно! А говорили, в охоте не разбираетесь. В общем, приступайте, с вашим начальством я договорился.

— Слушаюсь.

— С чего начать думаете?

— Думаю, надобно поручить московской Охране поискать того, кто скупал для Кошельковой или Рютенена акции «Невских вложений». Если мое предположение верно, то спрос на акции, которые ничего не стоят, не мог пройти незамеченным в банкирских кругах Первопрестольной. Кроме этого, надобно телеграфировать в Муром… В общем, разрешите, подготовить пару запросцев от вашего имени?

На телеграфный запрос из столичной Охраны муромские правоохранители ответили, что из наследственного дела, открытого после смерти отставного корнета Кошелькова, следовало, что он венчался с Натальей Романовной в московской церкви святого священномученика Антипии, что в Антипиевском переулке. В приложенной вдовой к заявлению о принятии наследства выписки о венчании значилось, что новобрачная была дочерью личного дворянина отставного майора Любарского. Проживала она до замужества в губернском городе Калуге. Брак у нее был первым.

Московское охранное отделение сообщило, что, исходя из данных, содержащихся в конторских книгах «Невских вложений», в последнюю неделю деятельности общества акций на сумму в триста тысяч рублей в Москве никто не покупал. Самый крупный покупатель выкинул на ветер всего девяносто пять тысяч. Получив эти сведения, охранники приступили к обходу банкирских контор и меняльных лавок с целью установить скупщика обесцененных бумаг и обещали телеграфировать сразу же, как только получат какой-нибудь результат.

Передопросить арестованных участников экса Кунцевич не смог — их всех, даже тех, кто активно сотрудничал со следствием, повесили через несколько дней после ограбления по приговору военного суда.

Агент охранного отделения Вельшин Кунцевичу совсем не приглянулся. Это был молодой человек хлипкого сложения, ниже среднего роста, с болезненно-бледным цветом лица и каким-то печально-тихим голосом. «И как он только террористов к сознанию приводит»? — подумал титулярный советник, окинув неказистую фигуру навязанного попутчика. Потом поинтересовался:

— Давно в Охране служить изволите?

— Недавно, совсем недавно. Год как поступил.

— И что же вас сподвигло?

— Иного места не нашел. Я сначала в полицию сунулся, в городовые просился, но меня не взяли — ростом, сказали, не вышел. Предложили надзирателем в сыскную, а как на службу приняли, так сразу в Охрану и откомандировали[10]…

— Понятно-с. Как вас зовут?

— Петром Павловичем кличут.

— Ну что ж, Петр Павлович, ступайте за билетами.

Начальник калужского ГЖУ полковник Флейшер, узнав о цели визита столичных сыщиков и услыхав девичью фамилию разыскиваемой, удивился:

— Ну надо же! До столицы Дочь майора добралась! Признаться честно, никогда бы не подумал, что барышня так далеко пойдет. Что же она у вас натворила?

— Вы ее знаете? — удивился в свою очередь титулярный советник.

— Кто же в Калуге не знает Дочь майора? — Флейшер засмеялся. — Ведь лет десять назад наш губернатор из-за нее места лишился.

— Как же это случилось? — Мечислав Николаевич удивлялся все больше и больше.

— А история, милостивый государь, просто поразительная. Давайте-ка я вас коньячком попотчую и расскажу.

— Наталья Романовна Любарская действительно была дочерью майора. Папаша ее покойный, Роман Антоныч, выйдя в отставку, занятий себе никаких не нашел, жил на одну пенсию. А пенсии у нас, военных, сами знаете какие. К тому же господин майор пристрастился к казенке[11]. Тем не менее дочку в гимназию отдал. Мать госпожи Любарской умерла родами, и Наталья была единственной дочерью своего родителя. Как-то майор хватанул лишнего и тоже отдал Богу душу. Девочке шел тогда семнадцатый год. Делать она ничего не умела, родственников у нее не было, в общем, осталась девица без всяких средств к существованию. Ну и стала зарабатывать тем, чем могла, — завела обширные знакомства среди господ офицеров и начала принимать их прямо у себя на квартире. В их кругу она и получила прозвище Дочь майора, поскольку при каждом случае не забывала вспоминать свой социальный статус. Как-то раз каталась она с одним из своих обожателей, перебрала мадеры и шампанского и устроила кавалеру скандал. Поскольку успокаиваться она никак не хотела, офицеру ничего не оставалось делать, как высадить ее из коляски в глухом переулке. Но и после этого Наташа не угомонилась — зашла в ближайший трактир, потребовала выпить, а когда ее обслужить отказалась и выпроводили, разбила булыжником оконное стекло, после чего попала в часть.