Кровная месть - [40]

Домой она вернулась почти в полночь, и Аня уже лежала в постели. Поднимаясь на ее звонок, Аня перепугалась, долго спрашивала, кто пришел, потом открыла дверь на цепочку, и только после этого, заохав и запричитав, впустила хозяйку домой. Раздеваясь в прихожей с ее помощью, Нина ругала ее разными оскорбительными словами, в основном напирая при этом на ее извращенные влечения, но потом, когда обиженная Аня плача спряталась в кровати, Нина пришла, ухмыляясь, склонилась над нею и спросила:

— Значит, ты моя, да?

— Да, — дрожащим голоском ответила Аня. — Возьми меня, если хочешь…

Нина грубо икнула и пробормотала:

— Если бы я еще знала, как это делается!.. Спи, курва. Сама она ушла в ванную и попыталась привести себя в чувство. В комнату вернулась вся мокрая и упала на кровать поверх одеяла, заснув мгновенно. Некоторое время Аня испуганно прислушивалась к ее дыханию, а потом принялась раздевать ее, чтобы уложить нормально. Стянула мокрый халат, столь же вымокшую комбинацию, сняла белье. Нина лежала перед нею голая и беззащитная. Аня утробно заурчала и жадно прильнула к ней…

Наутро Нина была в подавленном состоянии, а Аня, напротив, светилась от радости.

— С чего это ты напилась? — спрашивала она весело.

— Из познавательного интереса, — сказала Нина. — Слушай, я как себя вела?

— Прекрасно, — сказала Аня, смеясь. — Ты была нежна и пленительна.

— Приставала, что ли? — не поняла Нина.

— Не то слово, — отвечала Аня. — Я и не подозревала, что в тебе столько энергии. Ты меня просто изнасиловала!..

Нина посмотрела на нее с подозрением.

— Стоп, стоп, стоп, — сказала она. — Кто кого изнасиловал? Слушай, рожа помойная, ты что, опять меня вылизывала?

Аня посмотрела на нее с шутливым удивлением.

— Как можно, что ты! Это же противоречит моральному кодексу строителя коммунизма.

— Если я тебя еще поймаю, — сказала Нина сипло, — ноги повыдергиваю.

— Сначала поймай, — отвечала Аня бойко.

— Я не шучу, — предупредила Нина.

— А я тоже не шучу, — отвечала Аня уже не столько весело, сколько надрывно, — да, я тебя целовала, и что? Выгонишь меня? Убьешь?.. Давай!..

Нина мрачно отпила глоток воды и покачала головой.

— Слушай, — сказала она. — Может, тебе к врачу обратиться?

— К врачу? — Аня истерично засмеялась. — К какому врачу?

— Ну к психиатру, наверное, — пожала плечами Нина. — Это же ненормально!

— Не говори глупости, — раздраженно ответила Аня. — Это исключение, да, но ничего ненормального тут нет. Существует определенный процент людей с тонкой психикой, которым обычные формы отношений не подходят.

— Хорошо, у тебя тонкая психика, а я при чем? — спросила Нина.

— А что тебе от моей ненормальности? — пожала плечами Аня. — Я ведь тебя не трогаю. Это все внутри…

— Как же, внутри, — буркнула Нина. — Трешься постоянно, как кошка. По ночам спать спокойно не даешь. Ведь дождешься, выгоню я тебя! Тем более Леша уже настроен переезжать.

Губы у Ани задрожали, на глазах появились слезы.

— Зачем ты так? Я же люблю тебя!.. Нина покачала головой, усмехаясь.

— Дура ты, Анюта. Ладно, ступай на работу, а то опять выговор схлопочешь.

Аня ушла, а Нина упала на кровать, положив полотенце на голову. Проблемы Аниной психики мало волновали ее, и даже извращенные устремления уже не вызывали в ней первичного брезгливого отторжения. Это была дуреха Анютка со своими дурацкими проявлениями вроде неискоренимой способности бить посуду и рыдать по малейшему поводу. Она превращалась для нее в домашнее животное вроде кошки, которую можно было время от времени гладить, держа на руках, но порою следовало и наказывать. Но вчерашняя история смущала ее неожиданным срывом. Удачный финал подзаборной пьянки был чистой случайностью, и вела она себя при этом недопустимо легкомысленно. Эти паузы ее только расхолаживали.

Она заставила себя подняться, одеться и начать действовать. Пропажа сумочки не являлась большой трагедией, но принципиально она не должна была допускать с собою такого обращения. У нее было сухо во рту, кружилась голова, ныли суставы, и в желудке совершалось неприличное бурление, но она шла на место вчерашней встречи, как будто там ее ждало освобождение от всех этих неприятностей.

Зрительная память не подвела ее. Она нашла магазин, тот дворик, где они выпивали с Верой, даже определила, где располагалась вчерашняя соседняя компания забулдыг. Время было раннее, она села на ящик и стала ждать. Милицейский опыт говорил ей, что эта задрыга должна появиться здесь с целью похмелиться.

Прошло около часу, и немало смурных и перекошенных физиономий прошли мимо нее, прежде чем появилась вчерашняя Вера. Она была не одна, с нею был какой-то субтильный юноша в очках.

— Здорово, — сказала ей Нина, шагнув навстречу. Вера остановилась, словно натолкнулась на стену.

— Э, Анечка!.. Здорово, милашка!.. Куда это ты вчера отвалилась?.. А я вот кадра подцепила, студента!

— Здравствуйте, — промямлил студент.

— Значит, так, — сказала Нина, — деньги, которые там были, можешь оставить себе, но сумочку отдай. Иначе я тебя, гадину, на полоски разорву.

— Что происходит? — не понял студент.

— Помолчи, — сказала ему Вера, отмахнувшись. — Значит, ты меня на полоски разорвешь, да? Ты знаешь, сучара, что я с тобой сделаю?..