Кровавая Мэри - [19]
Злясь на себя за проявленную слабость, Борис жёстко произнёс.
— А сейчас подытожим, можете не отвечать, только слушайте. Первое: вы жаловались, что Бурцев вам не додавал обещанного. Второе: вы любите сожительницу Бурцева, которая больше года жила с ним, фактически как жена, и у неё от вас ребёнок, которого Бурцев, естественно, отобрал бы, а узнав правду, вас просто бы ликвидировал… Третье: все уверены, что его отец — Бурцев, значит, наследство достанется ему, а Юля — его мать, а вы женитесь на Юле и…. Словом, если подвести итог, у вас были убедительные мотивы избавиться от Бурцева… Вот теперь, если есть возражения, отвечайте.
Дуклер сидел по-прежнему обмякший и, как показалось Борису, сразу постаревший. Устало произнёс:
— Напридумывал, насочинял… Вам бы фантастику писать.
— Выйду на пенсию — займусь. А пока — вы один из главных подозреваемых. Поэтому никуда из Москвы не выезжать! Я вас всё равно найду, везде, даже в вашем бункере!.. Ясно?
Давид, уже не предлагая Борису, налил себе коньяк и опорожнил фужер.
— Ясно. С вами всё ясно.
Когда они сели в машину, Тина произнесла:
— Не верится, что он мог заказать убийство — очень симпатичный человек.
— И симпатичные люди убивают.
— Вы видели, какие у него грустные глаза?
— Это нормально: убил, а теперь грустит.
Она подалась вперёд, пытаясь встретиться с ним взглядами.
— Вы, действительно, такой циник, или притворяетесь?
— Цинизм — основа нашей профессии: подозревай каждого и проверяй, проверяй, проверяй…
— Наверное, это прекрасное качество для следователя, но ужасное для мужчины!
— За что такой приговор?
— Мужчина должен уметь любить! Вы видели, как у этого пожилого человека светились глаза, когда он говорил о Юле?… Я его зауважала.
— Хорошенькое рассуждение!.. А если окажется, что из-за этой любви он совершил убийство?
— Я его арестую, но посочувствую.
Борис не ответил. Ехали молча. Минут через пять он остановил машину.
— Вы дома.
— Спасибо!
Он вышел, чтобы открыть ей дверцу, но она это успела сделать раньше.
— Завтра мы едем к адвокату Голицыну, я буду в конторе в девять тридцать. До этого узнайте окончательные результаты экспертизы.
— Хорошо. Узнаю. До свиданья! — И пошла к своему подъезду.
— Я понимаю, что у меня опять нет шанса попить с вами кофе? — бросил он ей вслед.
— Правильно понимаете, — не оборачиваясь, ответила она и вошла в подъезд.
Ну, и штучка! — подумал Борис. — Держит дистанцию!..
Но, к его собственному удивлению, его это не злило, а даже нравилось.
Из маминого дневника:
«… Они очень быстро сдаются и становятся ему неинтересны.
Мой бывший муж дружил с военномом города… Тот на каждой вечеринке рассказывал свой любимый пошлый анекдот: пара лежит в постели. У мужчины что-то не получается и он командует женщине: «Вставай, одевайся и сопротивляйся!»… Мужики каждый раз гоготали, а я выходила из комнаты. Но, наверное, в этом солдатском анекдоте есть своя истина: если б какая-нибудь из его женщин смогла продержаться подольше, это бы подогревало его азарт и интерес… Но они сразу сдаются… Впрочем, я их понимаю: он такое солнышко — ему трудно отказать!..»
Утром, по дороге к адвокату, Тина сообщила:
— Экспертиза не обнаружила в организме Бурцева какого-либо яда.
— Надо немедленно отпустить повариху.
— Я это уже сделала.
— Молодец!.. — Он поощрительно положил ей руку на плечо. — Надеюсь, извинились?
— Дважды: за вас и за себя. — Потом, повернула голову, как бы только сейчас увидела его ладонь на своём плече, и добавила. — Я ведь тоже воспитанный человек!
Он поспешно отдёрнул руку.
— Вы должны были родиться кактусом, но в последнюю минуту Бог передумал, и сделал из вас женщину!.. Вы всегда такая колючая?..
— Не всегда. Только когда меня, профессионально-привычно, пытаются брать голыми руками.
— Вот как?… Хорошо, будем общаться в перчатках… Мадемуазель Тина… Нет. вы достойны титула… Графиня де Тина, позвольте задать вам какой-нибудь великосветский вопрос?.
— Разрешаю, граф де Бармюн.
— Ну, например, каково ваше впечатление о нашем шефе, маркизе де Лукопереце?
— Он мне нравится. Маркиз предан своему делу, у него ещё горят глаза, от них можно прикуривать.
— Графиня, вы наблюдательны, но наполовину: действительно, от одного его глаза ещё можно прикуривать, ну, а в другой — уже только стряхивать пепел.
Она невольно рассмеялась.
— Граф, вы — злюка, но остроумный.
— Это даст мне право когда-нибудь положить руку вам на плечо?
Смешинки слетели с её лица.
— Да, — тихо ответила она, не глядя на него. Потом повернулась к нему. — Только не торопитесь, пожалуйста!..
— Ладно, — ответил он, немного растерянный.
Несколько минут они ехали молча. Тина рассматривала его ладони на руле.
— У вас музыкальные пальцы. Вы на чём-нибудь играете? На пианино, на скрипке, на гитаре?..
— У меня очень плохой слух. Но, несмотря на это, в детстве мама повела меня в какую-то музыкальную школу. Конечно, приготовила деньги на взятку. Когда я спел «Светик аленький», учительница упала в обморок, а директор дал маме денег, чтоб она меня забрала обратно. Потом мама водила меня по многим школам. результат был аналогичный, так что наше материальное положение резко улучшилось.
