Кровавая графиня - [2]
— Магистр Урсини дал тебе добрый совет, и надо было его послушаться. Вспомни, по здешним обычаям беглецу уготована смертная казнь!
— Знаю, святой отец, но даже это меня не остановило.
— Будь осторожен. Чахтицкие власти обещают двести золотых тому, кто тебя изловит, времена настали такие, что за звонкий динарий предаст и лучший из друзей.
— Голыми руками меня не возьмешь, уверяю! В Виттенберге я не только книжной премудрости учился, но и в боевом искусстве преуспел, — горделиво выпрямился Калина, и довольная улыбка пробежала по его лицу. — Любым оружием владею, да и без него дюжине молодчиков пришлось бы со мной изрядно повозиться!
Священник любовно оглядел молодого гостя. Под прилегающей одеждой обрисовывались контуры сильного тела. И впрямь — точно из железа!
— Чтобы у тебя еще прибавилось мощи, сын мой, отведай-ка этого благословенного нектара, — улыбнулся священник и снял с полки кувшин и два стакана. Налил в них знаменитого искристого чахтицкого красного вина.
Гость одним глотком осушил стакан, однако веселее не стал. Наоборот, нахмурился. Светло-голубые глаза мрачно уставились на доброе лицо Яна Поницена.
— Преподобный отец, — сказал он, — не могу не задать вопроса, который гложет мне сердце с той самой минуты, когда я пересек границу. Потому я и вернулся, возможно, на погибель. Что с моей матерью и сестрой? Не настигла ли их месть госпожи?
Ян Поницен испуганно посмотрел на гостя.
— Скажи мне все! Я готов и к самой жестокой правде.
Священник медленно и как-то нерешительно ответил.
— Матушка жива и здорова, господский гнев ее не коснулся. Смирилась она и с судьбой сына, ибо я неустанно убеждал ее, что дела твои идут хорошо!
— А сестра?
— Магдалена… — произнес старик в сильном замешательстве. — Мужайся, сын мой, утаивать правду от тебя я не смею. Все равно ты ее узнаешь, не от меня, так от других.
— Она умерла?
Тяжкое предчувствие так встревожило Калину, что он невольно вскочил, словно пытаясь стряхнуть с плеч непосильное бремя.
Поницен тоже встал и с отцовской нежностью опустил руки на плечи гостя.
— Не знаю, — проговорил он.
— Жива? — переспросил молодой человек с проблеском надежды в голосе. — Что с ней?
— Тому три дня, как бесследно исчезла…
Услышав ошеломляющий ответ священника, Ян Калина рухнул на стул, словно подкошенный. Он обратил свое удлиненное, бледное, обрамленное черными волосами лицо к мерцающему язычку свечи, будто надеясь, что пламя озарит его душу и развеет воцарившийся в ней мрак.
— Бесследно исчезла, — повторил он. — Я ждал недоброй вести, преподобный отец, но эта — самая страшная.
Умри сестра от болезни, время утишило бы мою боль. Погибни она от рук насильника, я мог бы отомстить. Но как быть, если надо мной глумятся лишь тайна и неизвестность? Кто виноват в ее исчезновении? Жива ли она еще, или неведомые злодеи уже сжили ее со света?
Измученный потоком вопросов, Ян опустил голову и умолк. Но тут же выпрямился, в нем снова вскипели подавленные было ненависть и злость.
— Знаю, — проговорил он, — за ответом ходить далеко не надо… Достаточно добраться до гордого замка и постучать в ворота.
— Сын мой, — взволнованно воскликнул священник, — молчи, спрячь подозрения в самом затаенном уголке сердца!
— Почему же, святой отец? Надеюсь, вы не стали вдруг защитником графини Алжбеты Батори?[10] Или страх заставляет вас забыть о справедливости?
— Поверь, ты ошибаешься, возразил священник более ровным голосом. — Предостерегаю тебя и советую молчать, ибо иного выхода нет. Взвесь свое положение ты — графский подданный, как же ты посмел посягнуть на представителя господской власти?! Согласно закону, принятому после подавления восстания Дожи[11], ты числишься бунтовщиком. Известно, как поступают с бунтовщиками! Этого мало, — ты сбежал из поместья! Зная, что крепостному грозит наказание уже за одно то, что он перешел в чужое поместье. А ты убежал за границу и оставался там целых четыре года.
Ян Поницен помолчал, задумался, недвижно глядя перед собой, потом укоризненно продолжал:
— Да представляешь ли ты свою участь, если кто-то выдаст тебя, не устояв перед соблазном вознаграждения? Над тобой, сын мой, нависла тень виселицы, а ты хочешь разгневать Алжбету Батори, от которой всецело зависишь? Неразумно с твоей стороны. И наконец, чем ты можешь обосновать подозрение, что разгадку тайны исчезновения Магдулы следует искать в замке?
— Ничем, — ответил гость, — и все-таки уверен, чахтицкая госпожа не только знает об исчезновении моей сестры, но все это на ее совести! В Виттенберге, в чужой стороне, мне четыре года не давал покоя страх за судьбу матери и сестры. Никогда не прощу себе, что бегством своим навлек беду на самых моих дорогих. Я должен был остаться с ними, защищать их, а не трусливо бежать от наказания. Да и что за наказание ждало меня? Я поднял руку на надсмотрщика, ударившего мою мать, когда ему показалось, что несчастная старушка работает недостаточно проворно. Ну, положили бы меня на «кобылу»[12], и за каждый удар, отвешенный господскому слуге, я получил бы десяток. Полумертвого приволокли бы домой, но я остался бы мужиком в доме — и сестра наверняка б не исчезла. И даже если бы чахтицкая госпожа наговорила Бог весть что судьям, суд, принимая во внимание обстоятельства и мою молодость, не приговорил бы меня к смерти. Нет, не следовало бежать!
![Княгиня](/storage/book-covers/13/13942628af0296d2fffe6d86b426f10c1796d8e9.jpg)
Рим XVII века.Город ошеломляющей роскоши и изощренных ватиканских интриг, тайных оргий и исступленного религиозного фанатизма.Город, где, не задумываясь, пускают в ход яд и кинжал — и превыше всего ставят Красоту и Искусство.Здесь великие зодчие Лоренцо Бернини и Франческо Борромини не просто враждуют, добиваясь благосклонности прекрасной англичанки Клариссы, но — превращают борьбу за женщину в соперничество архитектурное…
![Молодинская битва. Риск](/storage/book-covers/21/21b7d5912e6adb0c2223d19e8d782a80a74f8dc0.jpg)
Новый исторический роман современного писателя Г. Ананьева посвящен событиям, происходившим на Руси в середине XVI века.Центральное занимает описание знаменитой Молодинской битвы, когда в 1572 г. русская армия под руководством князя Михаила Воротынского разгромила вдвое превосходившее крымско-турецкое войско.
![Жена господина Мильтона](/storage/book-covers/15/1579eb75f584fc9f35a8da2b0b69c6d40c2d4ddb.jpg)
Роберт Грейвз (1895–1985) — крупнейший английский прозаик и лирический поэт, знаток античности, творчество которого популярно во всем мире.В четвертый том Собрания сочинений включены роман о великом английском писателе XVII в. «Жена господина Мильтона», а также избранные стихотворения Р. Грейвза.Перевод с английского О. Юмашевой.Комментарии А. Николаевской.
![Анна Ярославна — королева Франции](/storage/book-covers/d0/d063fb0b5f651c49097fe5d6b0d2e12d118ba926.jpg)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
![Григорий Шелихов](/storage/book-covers/4a/4ab8d001f1e9871d597619b5f775c82297b36859.jpg)
Исторический роман посвящен Григорию Ивановичу Шелихову - русскому исследователю, мореплавателю, промышленнику и купцу.
![Русский крест](/storage/book-covers/06/0631ebc4d99c4d9b51589a6752b28707001efc81.jpg)
Аннотация издательства: Роман о последнем этапе гражданской войны, о врангелевском Крыме. В марте 1920 г. генерала Деникина сменил генерал Врангель. Оказалась в Крыму вместе с беженцами и армией и вдова казачьего офицера Нина Григорова. Она организует в Крыму торговый кооператив, начинает торговлю пшеницей. Перемены в Крыму коснулись многих сторон жизни. На фоне реформ впечатляюще выглядели и военные успехи. Была занята вся Северная Таврия. Но в ноябре белые покидают Крым. Нина и ее помощники оказываются в Турции, в Галлиполи.