Кровь нерожденных - [13]

Для Лены Полянской этот стеклянный урод был родным домом. Здесь она проходила практику, когда училась в университете, здесь во многих журналах печатала свои статьи и очерки. На каждом этаже у нее были знакомые, приятели, друзья.

Два этажа, занятые редакцией журнала «Смарт», были самыми шикарными во всем здании. Комсомольский дух прежних обитателей выветрился совершенно, и пахло теперь как в богатом капиталистическом офисе — гигиеническим парфюмом, кондиционированным озоном, дорогой туалетной водой.

Тихонько стрекотали компьютеры, мягко и мелодично позванивали телефоны, сотрудники бесшумно проплывали по пушистым коврам — все в дорогих строгих костюмах, а если кто изредка и появлялся в джинсах, то это были настоящие, тоже очень дорогие джинсы.

Лена открыла кабинет, сняла пальто, размотала шарф. Распустив еще влажные волосы, она причесалась перед зеркалом и, вглядываясь в свое отражение, заметила, как осунулось за эту ночь лицо. Она не только не спала, но и не ела ничего со вчерашнего дня.

Буфеты на первом и двадцатом этажах были еще закрыты, да и еда там довольно поганая. Но у секретарши главного редактора всегда имелся отличный чай и всякие валютные деликатесы в холодильнике.

Причесавшись, приведя себя в порядок, Лена набрала по внутреннему телефону номер секретарши.

— Катюш, доброе утро.

— Ой, Леночка, ты чего так рано? Ты же предупредила, что будешь после двух.

— Ну, так получилось. Я к тебе зайду чайку попить?

— Конечно, заходи, сейчас поставлю. Когда Лена вошла в приемную, секретарша Катя, сочная двадцатипятилетняя блондинка, заваривала чай. На журнальном столике стояла тарелка с бутербродами.

— Я тоже позавтракать не успела, — сообщила Катя, — хочешь йогурт? У меня их полный холодильник. Главный стаканчиков пять в день съедает, а я их терпеть не могу. Мне бы только колбаски, рыбки солененькой, а все это кисломолочное фу! С того и толстею, что жирное-соленое люблю.

— Ничего, тебе идет, — утешила Лена, с удовольствием отправляя в род ложку сливочного йогурта, — женщина вообще должна быть в теле.

— Ага, тебе хорошо говорить. Сколько тебя знаю, ты всегда худенькая. Даже сейчас ни грамма лишнего не прибавила, только животик выпирает. А я, если, не дай Бог, забеременею, вообще жиртрестом стану.

Зазвонил телефон. Дожевывая кусок сырокопченой колбасы. Катя взяла трубку.

— Редакция журнала «Смарт». Приемная главного редактора.

— Здрасте, девушка, — услышала она высокий мужской голос, — у вас работает Полянская Елена Николаевна?

— Ас кем я говорю? — спросила Катя. Секунду в трубке молчали, потом произнесли:

— Руководитель оздоровительного центра «Аист». Она к нам на занятия будет ходить или нет? А то записалась, деньги заплатила и не ходит.

— Минуточку, — Катя прикрыла ладонью трубку и прошептала:

— Лен, ты знаешь, что такое оздоровительный центр «Аист»? Про тебя спрашивают.

Лена взяла трубку.

— Полянская слушает. Трубка молчала и дышала.

— Ну, что, — вздохнула Лена, — будем говорить или помолчим?

Ответом были частые гудки.

Повесив трубку, она отхлебнула чаю и поймала удивленный взгляд Кати.

— Лен, это кто? — спросила та почему-то шепотом.

— Так, ерунда. Даже говорить не хочу.

— А если опять позвонят?

— Посылай как можно дальше. Не стесняйся в выражениях, — посоветовала Лена.

Вернувшись в свой кабинет, Лена принялась разбирать новые рукописи и наткнулась на пакет из Вашингтона. Это был рассказ известной американской писательницы Джозефины Уорд-стар, который Лена давно ждала. С этой семидесятилетней американкой она познакомилась пять лет назад, во время своей первой поездки в США, и с тех пор часто обменивалась с ней письмами.

Два-три романа Джозефины были опубликованы в России самым безобразным пиратским способом, с безграмотным анонимным переводом и полным нарушением авторских прав. Возмущению Джози не было границ, она даже послала одного из своих адвокатов в Россию, но судиться оказалось не с кем: пиратское издательство бесследно испарилось.

Понадобилось много времени, чтобы уговорить Джози прислать какой-нибудь рассказ в «Смарт», и вот наконец она решилась, сопроводив рукопись длинным письмом, адресованным Лене лично.

В письме она подробно рассказывала о трагической гибели своей сиамской кошечки Линды, о скандальном разводе своего старшего сына Джеймса и балетных успехах двадцатилетней внучки Сары, а в конце просила Лену перевести рассказ лично, не отдавать никаким переводчикам.

Лена с удовольствием углубилась в добротную, уютную англоязычную прозу. Рассказ назывался «Sweet heart», что на русский можно перевести как «Лапушка», и начинался словами: «Its enough for me!» — «С меня довольно!»

«С меня довольно! — подумала Лена, — они мне надоели. Я не собираюсь играть в эти бандитские игры…»

В рассказе герой спрашивал героиню: «И что ты собираешься делать дальше?»

«Жить, — отвечала героиня Сюзи, — жить и ждать своих маленьких радостей…»

В коридоре послышались голоса, захлопали двери. Начинался рабочий день. В кабинет вошел младший редактор, двадцатитрехлетний оболтус Гоша Галицын. Он только недавно закончил Институт иностранных языков, «родимый малинник», как он выражался.