Кровь нерожденных - [11]

Между тем ежемесячные два миллиона с похвальным постоянством поступали на банковский счет отделения милиции.

Два года все было спокойно. Когда капитан встречался с Зотовой на улице, она приветливо здоровалась, улыбалась, подробно расспрашивала о здоровье Машеньки и маленького Ванюши. Никаких других разговоров с Савченко не вела.

И вот поступило заявление…

* * *

Амалия Петровна открыла ему дверь, и Савченко впервые переступил порог ее квартиры. Все здесь сверкало чистотой и достатком. Сверкала и сама хозяйка высокая, подтянутая, ухоженная. Савченко заметил, что она в свои шестьдесят выглядит моложе его сорокапятилетней жены.

«Надо же, — подумал он, — как ей это удается? Ведь старая уже баба, а посмотреть, так Оля моя рядом с ней — почти старушка. Наверное, потому, что детей нет, живет для себя…»

— Проходите, Константин Сергеевич, рада вас видеть. — Улыбаясь фарфоровым ртом, Зотова провела его в комнату, усадила в глубокое кожаное кресло. Савченко хотел было снять ботинки, чтобы не испачкать пушистый светлый ковер, но хозяйка остановила его:

— Не стоит беспокоиться. Расслабьтесь, отдыхайте. Я сейчас кофейку сварю.

Через несколько минут Зотова поставила на журнальный столик поднос с серебряной джезвой, двумя тонкими фарфоровыми чашечками и вазочкой печенья. Налив кофе, она подвинула Савченко запечатанную пачку сигарет «Кэмел» и пепельницу.

— Ну, Константин Сергеевич, что случилось? Капитан достал из кармана кителя сложенные вчетверо странички заявления и молча протянул Зотовой.

Пока она читала, капитан курил и внимательно следил за ее лицом. На этом холеном, искусно подкрашенном лице не дрогнул ни один мускул. Прочитав, она аккуратно сложила листочки и отдала Савченко.

— Значит, двадцать шестая, а не двадцать четвертая, — задумчиво произнесла она и покачала головой, — вот старый плут!

Савченко удивленно поднял брови:

— Простите, не понял. Кто старый плут?

— А? Нет, это не важно. Так, мысли вслух… Секундочку, я возьму свои сигареты. Эти для меня слишком крепкие.

Она быстро встала, открыла откидную крышку зеркального бара и достала пачку тоненьких сигарет «Вог», уселась в кресло, закурила.

— Однако много я стала курить в последнее время, надо сдерживаться. Впрочем, это тоже не важно. И что же вы, Константин Сергеевич, собираетесь предпринять?

Ледяные бледно-голубые глаза впились в лицо капитана, куда-то в подбородок. Савченко показалось, что сейчас от этого взгляда на коже появятся ровные кровоточащие порезы, как от бритвенного лезвия.

— Я бы сначала вас хотел послушать, Амалия Петровна, — отхлебнув кофе, сказал он.

— Ну-у, что меня слушать? Вы - власть, вам и решать. На мой взгляд, писала явно больная женщина, психически больная, вы понимаете меня. Знаете, иногда на женщин, даже вполне здоровых, беременность действует странным образом. Уж я-то знаю. В организме происходит настоящая гормональная буря, психика может резко измениться. Впрочем, не буду утомлять вас медицинскими подробностями.

— А вот дежуривший ночью младший лейтенант утверждает, что женщина была вполне нормальная.

— Ну, младший лейтенант — не медик. Как, кстати, его фамилия?

Сам не зная почему, Савченко фамилии не назвал.

— Он ведь ночь отдежурил, — продолжала Зотова, — устал. Заявление-то небось и зарегистрировать не успел?

— Почему? Успел. В том-то и дело, что успел. И теперь, понимаете ли, я обязан отреагировать в течение трех дней, поставить заявителя в известность о принятом решении.

— Какие варианты решений?

— По закону их два: первое — о возбуждении уголовного дела, второе — об отказе в возбуждении уголовного дела.

— Ну и отлично. Пусть это будет отказ. Ведь на кого же заводить уголовное дело? Не на кого! Отпишите ей, как положено, на бланке, вот и все. В чем проблема?

— Прежде чем отписать на бланке, как вы говорите, я должен знать, что произошло на самом деле, что вообще происходит в вашей больнице.

— В больнице? А при чем здесь наша больница? Откуда вы знаете, что эта сумасшедшая сбежала именно из нашей больницы? Может, она из Лыткина, из психиатрической? И, кстати, где эта женщина сейчас?

— Лыткинская психушка здесь ни при чем. Лыткино от нас в двадцати километрах. Нет, Амалия Петровна, она сбежала от вас, из вашего отделения.

— Вы не ответили, где она сейчас, — ласково напомнила Зотова.

— Откуда мне знать? — пожал плечами капитан.

Зазвонил телефон. Зотова подняла трубку.

— Да, я слушаю, — почти выкрикнула она и тут же, извинившись перед Савченко, ушла в другую комнату.

Разговор продолжался минуты три, капитан не слышал ни слова. Вернувшись, Амалия Петровна достала из пачки еще одну сигарету. У нее заметно дрожали руки. Глубоко затянувшись, она произнесла:

— Так вы, Константин Сергеевич, хотите знать, что произошло на самом деле? Извольте, я расскажу. К нам на «скорой» доставили беременную женщину с мертвым плодом. Ей срочно нужно было стимулировать родовую деятельность, иначе она могла погибнуть. Но женщина эта из больницы сбежала, без одежды, в больничном белье.

Зотова говорила быстро и резко, с какими-то каркающими интонациями.

— А почему из центра Москвы понадобилось везти ее в наш город? — мрачно спросил Савченко.