Кровь на нациях - [27]

— А Вы из каких краев будете?

— Рязанские мы. Но тут у Вас, на Смоленщине, мало что отличается, рассмеялся Потапов.

— И родители живы?

— Живы, молодые еще. Отцу 60, матери 55.

— И девушка, поди, ждет там, на родине? — допытывалась Рытвина.

— Не дождалась, — посуровел Потапов. — В армию ушел, обещала ждать, да вышла замуж за тракториста Ваську Петрова. А я обидчивый. Так потом, пока в школе милиции учился, даже на танцы не ходил. На всех вас, девчонок, обиделся.

— Так люди ж разные.

— Это я понимаю, теперь.

— Так приедете?

— Обязательно. У вас тут хорошо.

И не понятно было, где хорошо — вообще в деревне Антоново, мало отличавшейся от всех среднерусских деревень, или именно в доме у Рытвиной, где деревенские тканые половики сочетались с телевизором «Филипс», самовар с кофеваркой и иконка в красном углу с большой репродукцией с картины французского художника Винсента Ван Гога "Красные виноградники в Арле", что в большой золоченой раме висела между окнами избы. Пахло в избе тоже вкусно и по-разному, — и парным молоком, и какой-то нежной заморской парфюмерией, и чистым девичьим телом, и разросшимися на подоконниках геранями. Пахло значительно лучше, чем в общежитии для сотрудников ГУВД в Рудном.

— Вы запросто приезжайте. У меня телефона нет. А я каждый вечер дома.

— Никого не побеспокою?

— Только кота Перламутра. Так он приветливый. А так — одна я…

Версия 2. Банда, «субботник», "перевертыши". Гвоздев.

— Вечно я одна дома вечерами должна сидеть, — жаловалась в спину уходящего мужа Вера Семеновна Гвоздева. — Мне Максим Галкин и этот усатенький из "Поля чудес", роднее родного мужа.

— Не фурычь, — вяло возражал Гвоздев, — сама ж понять должна, служба такая. Я ж не к бабе поехал.

— Если бы к бабе, разговор был бы другой, — сразу успокоилась Вера. Когда ждать то?

— А и не жди. Приеду поздно.

— Ты поберегись там, Лукич, — попросила привычно жена. — И чего вам не выдают пуленепробиваемые жилеты? Все мне спокойнее было бы.

— Не положено — вяло заметил Гвоздев.

— А стрелять в вас положено? У тебя рубцы на спине и груди от трех ран, двух огнестрельных и одной от холодного оружия, — гордясь своими профессиональными познаниями и одновременно печалясь при грустных воспоминаниях, ворчала Вера Гвоздева.

— Ладно, я сказал: не фурычь. У меня сегодня спокойное задание. Сегодня в меня стрелять не будут, — сухо рассмеялся он.

Вера успокоилась и села к телевизору с надеждой, что в сегодня в нем «Аншлаге» покажут ее любимого пародиста Максима Галкина. Ну так он душевно Ельцина передразнивает…

Лукич с облегчением закрыл дверь. Как раз сегодня он далеко не был уверен, что его поход закончится без стрельбы… Дело в том, что он уже вышел на банду, орудовавшую больше в Смоленске, но отсиживавшуюся чаще в окрестностях Рудного, которая любила, оттянувшись прихватить на «субботник» пару "ночных бабочек" из Смоленска. Но если почему-то это не удавалось, могли «уговорить» и рудненскую деваху, зазевавшуюся вечером на слабоосвещенной улице.

Надо было проверить. до конца версию убийства Багучевой членами такой банды с последующей инсценировкой-, подбрасывание тела жертвы на замороженную стройку в городе.

Тут срабатывала в этой версии и пуговица от милицейской куртки, которую нашла Людмила Викторовна на стройке. Дело в том, что в банде, похоже, был «перевертыш», правда, не действующий, а бывший работник милиции.

Вчерашний вечер Лукич, перебросив версию с солдатом-самовольщиком на Васю Глушенко, посвятил работе с "банком данных" ГУВД Смоленска.

Больше всего для разработки подходила банда Виктора Бойко.

На это и полковник Ревунков обратил внимание рудненского младшего коллеги, когда Лукич зашел к нему за советом.

— Посмотрите "Дело Бойко".

— Там кто-нибудь арестован?

— Нет, пока только следственные материалы, отчеты оперативно-розыскных мероприятий, агентурные сведения, показания свидетелей и потерпевших. Знаем, что такая банда есть, а взять пока не можем. Область — не океан, но они после каждой операции как вода сквозь песок. И засады устраивали, в том числе у вас в районе, где по данным агента у них хаза — коттедж. Пока ничего.

— А когда они у нас появились?

— Полгода назад первое происшествие. Кажется в марте это было. Инна Максимовна Длугова, проживающая в частном доме по улице Краснокавалерийской, вернулась с ночного дежурства в половине десятого утра. Через несколько минут у калитки остановилась серая «Волга» Из машины вышли четверо. Первым шел одетый в форменное обмундирование майор милиции, — молодой, чуть выше среднего роста, плотного телосложения. Второй был ниже ростом, в короткой верной кожаной куртке и ондатровой шапке. Он шел сутулясь и пряча лица от прохожих.

Услышав шум остановившейся машины, Инна подошла к окну. У калитки стоял работник милиции. Она вышла к неожиданным посетителям.

— Вы ко мне? — спросила женщина.

— Да, если вы — Инна Максимовна Длугова.

— Что ж, входите, это я, — сказала Инна и пропустила гостей в дом.

Когда они вошли в комнату, Инна заметила, что в дом прошли еще двое из прибывших. Один из них натягивал капюшон кожаной куртки на глаза, словно не хотел быть узнанным. Но особенно рассматривать гостей не пришлось. Майор тут же потребовал у нее золото, деньги, другие ценности. То, что Длугова работала коммерческим директоров в фирме средней руки, секретом ни для кого не было. Так что это было типичное ограбление.