Кровь дракона.Держать строй - [13]

В переднюю комнату ввалились два здоровых мужика, с натугой волочивших огромную деревянную бадью. Водрузили ее посреди комнаты. Следом несколько слуг принялись таскать ведрами горячую воду. Из бадьи повалил пар. Заполнив ее водой, слуги быстро покинули комнату. Глеб почувствовал, как зачесалось давно не мытое тело, торопливо сбросил с себя грязную, пропахшую дымом и потом одежду и с наслаждением погрузился в горячую воду. Конечно, деревянная бадья и сравниться не могла с роскошной дворцовой купальней, но сейчас это было не важно.

В комнату заглянул мажордом. Увидев торчащую из бадьи голову Волкова, он повернулся и о чем-то негромко распорядился. В помещение заскочил молчаливый слуга, сгреб разбросанную одежду и потащил к выходу. Следом вошли две девушки с полотенцами и прочими банными принадлежностями. Похихикивая и заинтересованно постреливая глазками, они приблизились к бадье. Волков предпочитал мыться самостоятельно, что вызывало у слуг в Амели искреннее недоумение, но за последние дни он вымотался настолько, что, оказавшись в горячей воде, разомлел, чувствовал себя совершенно обессилевшим и без возражений отдался в умелые руки служанок. Те старательно принялись за дело. Терли, скребли, сдирая налипшую на тело грязь, плескали водой, натирали мыльным корнем, пока кожа не приобрела розоватый оттенок.

Отослав служанок – те уходить не хотели, но Глеб был непреклонен, – Волков выбрался из бадьи, чувствуя себя чистым и освеженным, и завернулся в большое полотенце. Уселся в кресло, откинувшись на спинку, и блаженно прикрыл глаза, ощущая приятную легкость во всем теле.

В дверь комнаты робко стукнули.

– Войдите.

В комнату всунулась голова слуги:

– Можно, ваше высочество?

Дождавшись разрешения, слуга вошел, выложив на стул чистое белье, несколько костюмов, рубашки и приведенную в порядок, почищенную и заштопанную старую одежду Волкова.

Глеб натянул чистое белье, выбрал подходящую по размеру рубашку, перебрал предложенные костюмы, но все они были выполнены в зеленой цветовой гамме – как Волков уже понял: любимый цвет барона, – отложил их в сторону. Избыток зеленого цвета раздражал. Надел свои походные штаны и куртку. Опоясался перевязью с клинками. Терпеливо дожидающийся слуга сообщил, что торжественный, в честь прибытия в замок наследника престола, ужин готов, и маркиза ожидают в главном зале.

В коридоре он увидел опершегося на стену нугарского рыцаря. Со скучающим выражением лица тот играл кинжалом. Лезвие клинка мотыльком порхало между пальцев рыцаря. При виде Волкова он встрепенулся, убрал кинжал в ножны и осведомился:

– Уже идем, маркиз?

– Да, не стоит заставлять ждать гостеприимных хозяев.

Сувор хмыкнул, он все еще не изменил своего мнения относительно гостеприимства барона Кайла и, в отличие от Глеба, ограничившегося одними мечами, не пренебрег доспехами.

Следуя за провожатым, они спустились на второй этаж и прошли в главный зал. При появлении Волкова все собравшиеся встали. Подскочил мажордом и провел Глеба к почетному месту во главе стола, рядом с бароном и баронессой. Сувора же усадили в конце стола, дальше всех присутствующих. Так барон продемонстрировал ему свое пренебрежение. Рыцарь стиснул зубы, катнул желваками и смолчал, но поклялся себе, что такового унижения не забудет и найдет способ расквитаться и с бароном Кайлом, и с его приспешниками, бросающими сейчас ехидные взгляды на униженного нугарца.

Глеб понимал, что отведенное Сувору место – насмешка, плевок, но им не с руки было ссориться с бароном. Сейчас во время войны важен был каждый союзник. И Волков взглядом попросил Сувора не начинать ссору.

Будь на месте Волкова кто-то другой – Сувора бы это не остановило. Никто не вправе вставать между рыцарем и его честью!

Нугарский рыцарь имел не слишком высокое мнение относительно представителей столичного дворянства и сначала подчинялся Волкову только в силу принесенной наследнику престола присяги, но за время пережитых совместно невзгод Глеб сумел завоевать уважение нугарца. Он не сочился спесью, как амельские рыцари, уважительно относился к ветеранам, не гнушался есть из одного котла с солдатами, на равных делил все тяготы пути, в свою очередь заступал в караул, нес на своих плечах раненых, лично ходил в разведку. А как лихо они вдвоем расправились с остроухими ублюдками?! Сувор аж причмокнул от удовольствия. Наследник герцога Тормахилласта заслуживает того, чтоб за ним идти… И к славе, и к смерти.

И сейчас Сувор выполнит безмолвный приказ сюзерена, даже… Даже если он не по душе…

Барон Кайл поднялся из-за стола и провозгласил, подняв вверх кубок с вином:

– Господа, предлагаю выпить за здоровье его высочества, почтившего своим вниманием наш замок.

Собравшиеся дружно подхватили верноподданнический порыв барона и дружным хором принялись славить маркиза Фаросс.

…Ужин шел своим чередом. Сидящий на почетном месте Волков вел учтивые беседы с хозяином замка, засыпал комплиментами хозяйку, вежливо отвечал на вопросы остальных, пил вино, перепробовал все блюда. Был учтив и обходителен, очаровав большую часть собравшихся. Казалось, он искренне наслаждается устроенным в честь него торжеством, но Сувор, единственный из присутствующих, кто долгое время провел в обществе маркиза, сумел заметить облегченный вздох Глеба, когда ужин подошел к концу. Кто другой мог бы счесть, что наследнику престола неприятен барон Кайл, и сумел бы использовать полученное знание к своей пользе, но только не прямолинейный нугарский рыцарь. Он уже успел узнать, что маркиз не любит ни торжественных встреч, ни толпы льстецов и больше предпочитает общество своих солдат. Странно, Сувор слышал, что раньше, до своего ранения, маркиз, наоборот, был большим любителем балов, охот и прочих развлечений, как, впрочем, и его сестра. Рыцарь Сувор должен бы быть раздражен таким пренебрежением со стороны маркиза Фаросс благородным обществом, но воин Сувор полностью поддерживал своего сюзерена. И дело не в том, что барон Кайл нанес нугарскому рыцарю оскорбление! По крайней мере, Сувору хотелось так думать…