Кроме политики - [9]

Послышался вздох.

— Позову-ка я его по-литовски. — Задрал голову и протяжно крикнул: — Янавичюс!

Иванов молчал.

— Попробую по-румынски. Ионеско!

Дворецкий скрипнул табуретом, но пока не дошёл.

— Теперь по-датски. Йоханссон!

Ничего не изменилось.

— Перейду на греческий. Иоаннопуло чёртов! Иди сюда, а не то переименую в Попандопуло. Надо же, услышал. Больно долго идёт. Вредный старикашка!

Знает же, что слуга недавно из больницы. Пока что безмолвный журналист решил не мутить воду. Минуту спустя Иванов медленно вошёл в гостиную.

— Образно говоря, Молчаливый Боб и Дворецкий Боб в одном флаконе. Ни одного не смотрел, да и пёс с ними.

Семейство Сергеевских герой прессы узнал ещё до интервью. Племянник олигарха Игнат Дмитриевич, инженер, давно поселился в Мюнхене и почти ни на что не жалуется. Благодаря его коллекции журналист видел фото разных вещей, принадлежавших деду и бабке Моисея Николаевича: несмотря на местожительство, Игнат Дмитриевич помнил родство. Дед богатея по отцу, гимназический учитель, умер в 1941, дожил ли до ВОВ, неясно. Отец заслужил звание старшего научного сотрудника, мать была фронтовой медсестрой. Старший брат олигарха Дмитрий Николаевич родился в 1936, послужил офицером в Афганистане, сбежал в тот же Мюнхен и умер пять лет назад. Второй брат Лев Николаевич родился в 1941, вслед за отцом ушёл в науку, вслед за матерью сменил фамилию на «Гусман», уехал в Израиль и пока что жив.

Когда с медикаментами покончили, Иванов медленно ушёл на своё скромное место. Журналист положил на стол диктофон и плеер. Глаза будущей жертвы скосились на второй предмет.

— Договоримся об условиях. Если вы, драгоценный Моисей Николаевич, дадите интервью, я подарю две песни наподобие песен из «Острова сокровищ» на близкую вам тему.

Интервьюируемый резко хлопнул в ладоши.

— Сюрпризов сколько. Какие, интересно узнать, темы? Передо мной пустая рюмка, давно бросил, а курением вообще никогда не грешил. Слуга по молодости курил, а сейчас баловство давно в прошлом. Он сам вряд ли помнит, старикашка.

Слава Богу, обошлось. Первый пункт плана выполнен.

— Первая песня представляет собой порождение современности, её поёт известная персона по фамилии «Шаляпин».

— Прошка Шаляпин? Молодчина!

— Вторую песню споёт подрастающее поколение. Её слова написал всем известный друг детей. В фамилии пять букв, оканчивается на -тин.

— Путин? Великолепно.

— Его деятельность в советское время была связана с немецким городом. Вторая и третья буквы — Р и Е, оканчивается на -ен.

— Дрезден? Точно Путин, в этом нет сомнений. Только уточните, город в Восточной Германии или в Западной?

— Уверяю вас, он был на стороне Добра.

— Точно Дрезден.

Со вторым пунктом тот же уровень успеха.

Перед началом интервью журналист прилепил под столешницу жучок (третий пункт плана). Если интервьюируемый его не заметит, первого участника диалога ждёт триумф.

— Почему вас назвали Моисеем? Среди православных святых тоже есть Моисеи, но вы-то галахический. Отец ваш Николай Сергеевский, мать звали Рахилью Гусман, Юлию Соломоновичу не родственница.

Было видно, что старый богач от эмоций крепко сжал клюшку.

— Мать благодарила Иегову и Моисея за возрождение Израиля. До того благодарила, что дала зарок: если родится мальчик, назовёт меня в честь долгожданного события. И одновременно в честь Моше Даяна. Назвала бы Изей, но не сбылось. Ответственным за Землю Обетованную мать считала Моисея. Это далеко не единственный вариант. Родись я в октябре или позже, назвали бы меня в честь Вильгельма Пика. Отец назвал бы. Предлагал имя Ким, но матушка победила. Зачем ей корейцы?

— В вашем рассказе неувязка. Когда вы родились, шла борьба с «безродными космополитами». Удивительно, как мать назвала сына в честь вражеского элемента.

Интервьюируемый хохотнул.

— Если вы удивляетесь, вы не знаете евреев. Думаете, моя матушка была глупая? Она сказала, что назвала меня в честь Игоря Моисеева. Никто не придрался.

— А друзья, ровесники как вам относились? Не поделитесь?

— У меня была одноклассница Алла. Вы наверняка решили, будто сейчас услышите историю в стиле «Не повторяется, не повторяется, не повторяется такое никогда». Отнюдь. Очень хорошо, что я на ней не женился. Ведь в противном случае Орбакайте была бы Кристиной Моисеевной Сергеевской.

Хохотнул повторно. Справедливости ради, деталь биографии из школьных лет журналист знал.

— Строго говоря, — интервьюируемый показал пальцем себе на лоб, — генетически Орбакайте была бы наполовину другим человеком. В генетике я не специалист, настаивать не буду.

— В первую очередь меня интересуют родители вашего отца.

— Прадед и прабабка Родиона? Мои дед и бабка? Так уж и быть, расскажу про предка и девушку его мечты.

Сразу после трёх последних слов богатей протяжно вздохнул.

— Жил-был на рубеже прошлого века учитель из поповского рода, то есть разночинец. Сначала был гимназическим учителем, в год Тунгусского метеорита он повысился до преподавателя в МГУ. Как оно тогда называлось, Императорский Московский университет. Тимофеем Ивановичем Сергеевским его звали. Преподавал он историю и любил заглянуть.

— Куда заглянуть?