— Государственный преступник?.. А что это такое есть государственный преступник? — осведомился Антошин, с удовольствием входя в образ простоватого деревенского парня. — Вроде конокрада?
— Конокрада, конокрада! — с досадой передразнил его Сашка и уже совсем шепотом пояснил, делая круглые глаза: — Против государя нашего императора бунтовал!..
— Да ну? — в свою очередь сделал круглые глаза Антошин. — Да разве против государя императора бунтуют?!
Л. Лагин, «Голубой человек»
Такое-то ноября 2021-го, запомните эту дату (простите за малую точность). В конкретный указанный момент я сижу перед окном на полный холода Певческий переулок. Напротив него видны книжный шкаф и вход в комнату с компьютером, но они сейчас не понадобятся. И обращаюсь к вам, читатели. Никак нет, я сижу не перед зеркалом, ведь беседую не с самим собой. Духовник отец Димитрий не имел ничего против (если уж мозг меня, грешного, как-то по-особому наполнен). С батькой-олигархом взаимодействие пошло другим путём. Подумывал он, не поместить ли меня в дурку за беседы с «незнамо кем».
(Перекрестился)
Кто-нибудь сказал бы, что здесь просторечие в авторском тексте. Бог с ней, с лексикой. Перед четвёртой книгой и вторым сборником стоит пояснить некоторые аспекты.
По особенным причинам альтернативный Теодор Рузвельт не стал президентом и уплыл в родные для его семейства Нидерланды. Соответственно, туда отчалили молодой Франклин Рузвельт и остальные родственники. Место американского лидера занял глава социалистов Дебс. Как его угораздило, вы, если не знакомы с первым сборником, разберётесь сами. Царские политики и их друзья обрадовались появлению так называемого самодержца и настоящего тюремщика. Понимаете? «Герой» он. Вот и весь сказ. С другой стороны, усилилось царское противостояние с кайзеровской Германией и совсем недавно союзной Францией.
Не хвастаюсь, Боже упаси, просто констатирую. В своей обыкновенной квартире сам мою посуду, а батька на Рублёвке тоже возьмёт в руки губку. Либо ей вооружится матушка. Просто домработницу забрали обратно в Агентство младшей сотрудницей. Надеюсь, она не столкнётся с моей прабабкой Софьей Викторовной, которая прислугу банально не любила. Если несчастная прабабкина горничная и камеристка на полставки познакомится с отцовской домработницей (под легендой камеристки), они могут найти общий язык. Но в Том мире и без того… пардон за тавтологию… короче, в нём развернулась особо альтернативная история, а я здесь думаю о мелкой точке бифуркации. Обойдусь без усложнений.
(Щёлкнул пальцами)
Из-за последних изменений альтернативный царизм переполошился, а нынешние СМИ донесли, что большевики окунулись в революционное творчество. Слушаем очередную песню. Сразу замечу, что здесь требуется оговорка, но всему своё время. Узнаете позднее, но скоро.
Говорят, мы бяки-буки.
Как выносит нас земля?
Дайте, что ли, Маркса в руки
Предсказать для Николя.
Ой ля ля! Ой ля ля!
Предсказать для Николя.
Ой ля ля! Ой ля ля!
Эхма!
Завтра беды у порога
Выпадают Николю.
У него холуев много,
Я их страсть как не люблю.
Ой ля ля! Ой ля ля!
Я их страсть как не люблю.
Ой ля ля! Ой ля ля!
Эхма!
Самодержца карта бита,
Бейте барство всё подряд.
Дело будет шито-крыто,
Маркс всесилен, говорят!
Вуаля! Вуаля!
Завтра свергнем Николя!
Вуаля! Вуаля!
Завтра свергнем Николя!
Допустим, они пели решительные строки безо всяких оговорок. Перейдём ко второй части, исполненной от лица защитников того режима.
Почётна и завидна наша роль,
Наша роль,
Наша роль,
Наша роль.
Не может без Охранного Николь.
Когда кругом загнила вся Земля,
Всегда мы подле, подле Николя.
[тонкий голос:] Ох, рано встают в Охранном.
Если близко лиходей,
Он готовит пушку.
Если немец, немца бей.
Взять его на мушку.
Куда ведёт Николь?
Из тьмы на свет,
Из тьмы на свет,
Из тьмы на свет,
Из тьмы на свет.
[тонкий голос:] Из тьмы на свет.
А мы всегда ведём страну вослед.
Величество должны мы уберечь
От всяческих ему не нужных встреч.
[тонкий голос:] Ох, рано встают в Охранном.
Если близко лиходей,
Он готовит пушку.
Если немец, немца бей,
Взять его на мушку.
Ждали оговорку? Получайте. Обе песни фейковые. Тайная полиция с большевиками — ребята серьёзные даже в параллельном мире.
(Поправил галстук и вспомнил, как ему это делала Елена)
Что ещё осталось? Песня фабричных работников. Она как раз подлинная, без подделок. Поверьте на слово.
Нагружать всё больше нас
Стали почему-то,
Для царя рабочий класс
Вроде баламута.
Фабрикант нам выдаёт
Жалкие подачки,
Дворянин-паук и тот
Над подачкой пла—а—чет.
То ли ещё будет, то ли ещё будет, то ли ещё будет, ой-ой-ой.
[хор:] То ли ещё будет, то ли ещё будет, то ли ещё будет, ой-ой-ой.
А у нас стряслась беда:
Мракобесье снова.
Лев Толстой в мои года
Не писал такого.
Не бываю я нигде,
Не живу бароном.
Пресмыкаемся везде
Перед царским тро—о—ном.
То ли ещё будет, то ли ещё будет, то ли ещё будет, ой-ой-ой.
[хор:] То ли ещё будет, то ли ещё будет, то ли ещё будет, ой-ой-ой.
Нагружать всё больше нас
Стали почему-то,
Для царя рабочий класс
Вроде баламута.
Я ложусь в двенадцать спать,
Силы нет раздеться,
Вот бы нам свободу взять,
Где найти бы сре—е—дство.
То ли ещё будет, то ли ещё будет, то ли ещё будет, ой-ой-ой.
