Кроме политики - [2]

— А здесь не совпадение. В вашем Агентстве много жуликов. Ваш любимый контингент.

— Они не все…

— Но вы набирали жуликов намеренно.

— Тем не менее, взял я не всех, кого хотел. Проверка на вшивость. Знакомо?

— Ваш подчинённый любил всякие разные игры. Как-то раз он предложил другу забить козла. Вы решили, будто они хотят забить лично вас. Битой. Хорошо хоть, вы их в кутузку не отправили.

— Что поделаешь, жизнь у меня собачья. Каждый день хожу туда-сюда, словно тигр в клетке. В интервью упоминал.

— Мой коллега поинтересовался: почему именно тигр? Сергеевский путает Тимура и Амура?

Не буду гадать, кто они и чем знамениты. Собеседник доктора схватился за голову, очки перекосились. Красноречиво цыкнул зубом.

— Я вам умную вещь скажу. Не подчинённым он был, а кандидатом в подчинённые. Я его проверял на вшивость.

— Ага. Слышал версию, что вы его не на вшивость проверяли, а на пархатость. В обоих смыслах этого слова. Притом, что вы Моисеевич, ваши бабка, дядя, двоюродный брат и прадед — Гусманы, да и прадед до крещения Самуил.

Мне было всё равно, из какого народа родственники главы «агентства». Главное, чтобы он повернулся к экрану, благо, что платят теперь не за время соединения. А то отключусь. Что ещё делать? Я не медведь, заломать не могу.

Собеседники поболтали ещё немного. Новой темой стала первая параллельная Земля, где за время моего отсутствия начался двадцатый век. Так называемое «Прошлое». Глава отыскал в нём целую кучу агентов.

— Знаю я ваших осведомителей, негде пробы ставить. Возьмём хотя бы одного, который лично посетил ваш офис два года назад. Джентльмена и бравого деятеля колониализма. В первой группе есть вполне себе мулат, удивляюсь, как тот его переносит. Впрочем, вместе они не работали.

— У вас какие-то претензии?

— Слышали мы про вашего джентльмена удачи. В нашей истории его обвинили в нарушении некоего закона и упекли в тюрьму. Предпосылки начались раньше, посадили бы в любом случае. Зачем вам агент-правонарушитель, хотелось бы знать?

— Ваша картина неполна. Его напарник жуликоват в меньшей степени. Первый его, второго, временами задевает подколками. Второго тоже посадили, но его я как раз не взял.

— Тогда почему вы завербовали именно первого, более жуликоватого?

— Повторяю, ваша картина неполна. В мою агентуру кроме этого самого господина вошёл его камердинер. Он, заметьте, как человек немного другой. Вы скажете, у меня классовый подход? Я слугу не идеализирую, но он хочет вырваться из своего социального положения. В нашей истории он пошёл в спортсмены, то ли футболист, то ли крикетист. Выясняю подробности.

— Не знаю, кем он станет. Помните, жителям девятнадцатого века внушили, будто они живут в Матрице? Слуга до сих пор верит. Кстати, другой наш агент. Служит консультантом в Московском уголовном сыске. Мой прямой предок работал при нём судмедэкспертом.

— Не в уголовном сыске, а в сыскной части. Не искажайте.

— Без разницы. Вы его изучали по историческим трудам?

— У меня есть знакомый историк Бобров, скажу спасибо его исследованиям.

— Труды историка я читал. Знаем мы того детектива. Великий сыщик в молодости хотел быть уголовником. Наклонности у него. Кто его разберёт, вполне возможно, он стал бы уголовником, если бы не форс-мажор.

— Не приукрашивайте. Он не такой прям великий, до Путилина и Кошко ему далеко.

Когда они обратят внимание на несчастного врача? Скоро отключусь.

— Есть кое-какой аспект. Ваш духовник, который хотя бы в штат не входит.

— По-вашему, я отбирал батюшку по картине Перова «Чаепитие в Мытищах»? Ошибаетесь, дорогой товарищ.

— Не знаю, что вы ответите, но я не понимаю ваше пристрастие к обращению «товарищ». У Газманова «господа офицеры», а вы тоже рамсы попутали.

Профиль «Сергиуса» побледнел. Будь усы, они бы наверняка отвалились, как у «Кубовича» в номере Петросяна (для меня это было всего пять лет назад…).

Мало того, мой несостоявшийся собеседник обещал Григорьеву, что напишет «примечания-сноски к шести рассказам сборника (третьей книги цикла), хотя не факт, что ко всем шести». О чём он?

С меня хватит. Глава московского учреждения только один раз бросил на монитор краткий взгляд. Игнорируют, так прощайте. Суррогат общения завершён.

Мой старый друг Володько нынче занял место Кучмы. Поначалу он перешёл из КВН в другую передачу, украинскую. «Вечерний квартал» особенно впечатлял недавним номером. Не знаю, рвал ли на себе волосы Сергеевский. Наши актёры посвятили славную песню именно ему со всем его «агентством».

Песню я записал, и время от времени освежаю в памяти.

Служба в Прошлом и опасна и трудна,

Но на взгляд народа вовсе не видна.

Если кто-то кое-где у них порой

С нами жить не хочет,

Значит, в Прошлом нам вести незримый бой,

Так назначено гэбнёй для нас с тобой,

Служба дни и ночи.

Если где-то господин попал в беду,

Мы поможем, мы всё время на посту.

Ну а если вдруг кому-нибудь из вас

Тоже станет туго,

Что ж, начальство выручаем мы не раз,

И не раз разбили мы в тяжёлый час

Сердце, сердце друга.

Часто слышим мы упрёки от ООН,

Что работаем почти как лохотрон,

Что пронырства нескончаемы порой,

Подлость как искусство.

Только снова поднимает нас с зарёй