Криворожское знамя - [137]
Сначала прошли школьники с гирляндами цветов и венками, за ними — оркестр. Когда проносили знамена, из колонны выбежал какой-то парень, сбил с головы Брозовского шапку, затем схватил его правую руку и поднял вверх для гитлеровского приветствия. На мостовую упали костыли, стоявшие вокруг Брозовского люди отпрянули.
Брозовский не видел, что в первом ряду знаменосцев шагал Эдуард Бинерт с почетным кинжалом «старого бойца» на боку. Не видел он также и Ольги, одетой в просторное, свободно ниспадавшее платье из сурового полотна; она стояла во главе Женского союза перед трибуной у ратуши, принимая парад, на груди ее отливало серебром руническое солнце. Рядом с Ольгой находился какой-то важный чиновник из Эйслебена; в толпе прошел слух, будто это директор Лингентор.
Брозовский добирался домой по Гетштедтской улице более часа. На многих домах висели флаги, на очень многих. Даже на тех, которые первого мая тридцать третьего года были украшены только зелеными ветками, но этого Брозовский не знал.
Жена его не бросилась со слезами ему на шею, как это можно было бы предположить. Она только поздоровалась с ним кивком, сердечно пожала ему руку и взяла костыли, на которые он опирался, потом она помогла ему снять пальто. Ее зоркие глаза видели, что сам он не справился бы.
Ниша между шкафом и печной трубой была пустая. Брозовский сел так, чтобы ее видеть. Было бы неверно утверждать, что разговор с первых же минут коснулся этой пустой ниши. Нет, говорили о детях, о жизни, о его возвращении… И все же они поглядывали на нишу, и им казалось, будто невидимый красный шелковый шнурок надежно ограждает ее.
Открылась входная дверь и с шумом захлопнулась. Послышались шаги. Вальтер оцепенел, увидев отца в комнате. Мальчик порывисто шагнул было вперед, чтобы кинуться к нему в объятия, но тут же застыл в испуге, заметив, что у отца вдруг побледнело лицо и глаза расширились от страха.
Брозовский попытался подняться, но не смог. Минна успокаивающе обняла его. Он хрипло дышал, жадно хватая воздух, руки его судорожно дергались.
Вальтер, оглядев свой наряд, понял, в чем дело. С криком он сорвал с себя портупею и коричневую форменную рубашку «юных нацистов», — в таком виде он промаршировал по улице мимо отца, но они не заметили друг друга.
— Домой в рейх, домой в рейх! — крикнул он срывающимся голосом и, рыдая, бросился ничком на пол.
— С ним жестоко обошлись, — сказала Минна мужу. — Посмотри на его голову, вся в шрамах. Как у тебя… Разве что его не засыпало в окопе… Почти каждый день приходил домой в крови. «Домой в рейх!» Сил уже не было слушать это… Гонялись за ним целой шайкой, даже большие парни, уже окончившие школу. Меня вызывали туда, пригрозили, что отберут у меня мальчика… и вот результат.
Подняв с полу коричневый лоскут, она протянула его мужу. Потом помогла встать Вальтеру. Брозовский все еще мучился от удушья.
Минна уже несколько лет не видела, чтобы Вальтер плакал. Возвращаясь домой окровавленным, он стискивал зубы, но в глазах у него не было ни слезинки. Теперь слезы лились ручьем. Как он ждал этого дня, как радовался, — все его мальчишечьи мечты были связаны с этим днем. И вот теперь отец сомневается в нем. Никто: ни Боде, ни Вольфрум, ни мать, ни фрау Рюдигер — он часто навещал ее — не сомневались в нем, все ему доверяли. А отец сомневается!
Мальчик боялся взглянуть на отца. Лишь услышав его рыдания, он бросился к нему.
Вальтер завел разговор о знамени вовсе не потому, что не мог больше молчать. Для того были очень веские причины.
Еще неделя — и он расстанется со школой. Он уже давно чувствовал себя взрослым, молчаливость стала чертой его характера. Учитель называл эту черту упрямством; он не знал, что ее выковала суровая жизнь, да и откуда ему знать — ведь он не был ни педагогом, ни психологом; всего лишь — уполномоченным нацистской партии в школе. Он добился того, что Вальтера оставили на второй год в последнем классе.
Ладно, сидеть так сидеть. Вальтер знал, за что его оставили, к тому же у него был сносный компаньон, Вилли Боде, которого постигла та же участь. «Пимпфом» Вилли стал еще полгода назад. После того как вступление в эту организацию сделалось обязательным для всех детей, мать Вилли сама привела его и записала в «пимпфы», как называли юных нацистов. Вальтер тогда сострил по его адресу:
— Не ты вступил, а тебя вступили.
Вилли, с которым Вальтер по неведомым причинам почему-то никогда не был в настоящих дружеских отношениях, навел его на мысль о знамени.
— Шестнадцатого марта будет введена всеобщая воинская повинность, слыхал? — сообщил Вилли Вальтеру на школьном дворе. Вилли всегда любил немного прихвастнуть, если узнавал что-либо новенькое. — Когда нам стукнет двадцать, нас тоже забреют. Мне-то все равно. Мать говорит, что выбора нет — идти или не идти. Там уж нас как следует воспитают, иначе мы вырастем лодырями. Что ты на это скажешь?
Вальтер насторожился. Кровь бросилась ему в лицо.
— Твоя мать так сказала? Нет, не могла она сказать этого!
— Честное слово, сказала. А почему бы и нет? Думаешь, я треплюсь? — Вилли был искренне возмущен недоверием Вальтера.
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.
События, описанные в этой книге, произошли на той странной неделе, которую Мэй, жительница небольшого ирландского города, никогда не забудет. Мэй отлично управляется с садовыми растениями, но чувствует себя потерянной, когда ей нужно общаться с новыми людьми. Череда случайностей приводит к тому, что она должна навести порядок в саду, принадлежащем мужчине, которого она никогда не видела, но, изучив инструменты на его участке, уверилась, что он талантливый резчик по дереву. Одновременно она ловит себя на том, что глупо и безоглядно влюбилась в местного почтальона, чьего имени даже не знает, а в городе начинают происходить происшествия, по которым впору снимать детективный сериал.
Перед летчиком-асом, легендой воздушного штрафбата Борисом Нефёдовым по кличе «Анархист» ставят задачу создать команду сорвиголов, которым уже нечего терять, способных на любые безумства. Их новое задание считается невыполнимым. Все группы пилотов, пытавшихся его выполнить, погибали при невыясненных обстоятельствах. Операцию лично курирует Василий Сталин. Однако задание настолько опасно, что к делу привлекают Вольфа Мессинга.
Летчика-истребителя Андрея Лямина должны были расстрелять как труса и дезертира. В тяжелейшем бою он вынужден был отступить, и свидетелем этого отступления оказался командующий армией. Однако приговор не приведен в исполнение… Бывший лейтенант получает право умереть в бою…Мало кто знает, что в годы Великой Отечественной войны в составе ВВС Красной армии воевало уникальное подразделение — штрафная истребительная авиагруппа. Сталин решил, что негоже в условиях абсолютного господства германской авиации во фронтовом небе использовать квалифицированных пилотов в пехотных штрафбатах.
Страшное лето 1944-го… Александр Зорин не знал, что это задание будет последним для него как для командира разведгруппы. Провал, приговор. Расстрел заменяют штрафбатом. Для Зорина начинается совсем другая война. Он проходит все ужасы штрафной роты, заградотряды, предательства, плен. Совершив побег, Саша и другие штрафники уходят от погони, но попадают в ловушку «лесных братьев» Бандеры. Впереди их ждет закарпатский замок, где хранятся архивы концлагерей, и выжить на этот раз практически невозможно…
Диверсант… Немногим это по плечу. Умение мастерски владеть оружием и собственными нервами, смелость и хладнокровие, бесконечное терпение и взрывной темперамент в те секунды, когда от тебя, и только от тебя, зависит победа над смелым и опасным врагом…