Криворожское знамя - [136]
— Знаете, она вдруг взяла и ушла, — сообщила ее родственница. — Мы очень удивились. Ведь ей было здесь хорошо — не верите? Последнее время она казалась немного чудной. Почему она ушла — не понимаю… — Женщина пожала плечами и возобновила прерванную работу.
Обратный одиннадцатикилометровый путь по полям и через лес Минна шла босиком, держа туфли в руках.
Многое она передумала в дороге. Что же это творится с людьми? Даже Гедвига, такая сильная… Но сдаваться нельзя!
В последнее время Минна с тревогой замечала, что Эльфрида и Отто часто уединяются. Она терялась в догадках. Неужели они забылись? Оба молоды, одиноки, живут под одной крышей… Неудивительно, если… Нет, невозможно и подумать об этом. Это было бы предательством.
Она решила поговорить с Отто.
Он опередил ее. Однажды вечером, когда Вальтер уже лег спать, он сказал:
— Мама, мы решили…
Минна в ужасе заткнула уши. Вот, так она и думала!
Отто с изумлением посмотрел на нее, а Эльфрида понимающе усмехнулась.
— Что с тобой? — недоуменно спросил сын. — У нас есть план… Мы долго его обдумывали. Да выслушай же, — повысил он голос, когда мать собралась было выбежать из комнаты.
Эльфрида усадила Минну на диван, рядом с собой.
— Деньги я теперь собрал, — сказал Отто. — Вполне хватит. Идею предложил я, мы ее довольно долго обсуждали. Эльфрида все не соглашалась, но ехать ей надо, сначала в Эмден. Я скопил сто двадцать марок. На первое время ой хватит. Будет жить там, неподалеку от Пауля. Может, ей и удастся навестить его. Говорят, что некоторым женам разрешили свидание с мужьями. Иногда я, правда, сомневаюсь, но, может, все-таки что-нибудь и получится.
Минна отняла от глаз ладони. Она закрылась, чтобы не видеть обоих.
— Дети… — прошептала она дрожащими губами.
Эльфрида погладила ее руки.
Так ничего и не поняв, Отто пошел в спальню и принес свои сбережения. Потом пересчитал пятимарковые бумажки и положил их на стол перед Эльфридой.
— Скользкие, как мыло, — сказал он. — Намыленные сбережения! — Отто внезапно расхохотался. — Нацисты подбрасывают нам деньжонок, дают возможность братьям шахтерам заработать лишнюю марку. Правда, не серебряную, а бумажную. Безработных больше нет, на биржу труда никто не ходит. Есть кондитерские фабрики — шоколад, пирожные, конфеты… Послушайте, чего только не рассказывают прежние безработные, что они делают и для чего… Медь тоже нужна Гитлеру… Тьфу, черт! Грешные это деньги. И хуже всего, что мы вынуждены зарабатывать их!
Обе женщины, растерявшись, смотрели на разгневанного Отто.
Но вспышка прошла так же внезапно, как и началась, и он успокоился, по крайней мере внешне.
— Поезжай, Эльфрида, — сказал он сдержанно. — Пусть эти деньги пойдут на доброе дело. Может, тебе удастся поселиться в Папенбурге, хотя нацистов там черным-черно… Пауль наверняка обрадуется, когда увидит малыша.
Мать мысленно попросила у Отто прощения за все грехи, которые совсем недавно приписывала ему.
Через неделю Эльфрида с ребенком уехала. Кетэ Вольфрум посадила их в поезд. Вольфрум и Шунке тоже дали Эльфриде денег. Шунке помогал также Вендту и Цонкелю.
Однажды гестаповцы нагрянули к Шунке с обыском и арестовали его. Перевернули весь дом в поисках списков «Красной помощи», но ничего не нашли. На третий день Шунке выпустили.
Неделю за неделей Минна ждала вестей от Эльфриды. Однажды, когда Отто возвращался с работы, его догнал какой-то велосипедист и сунул ему помятый конверт. Письмо было из Саарбрюккена. Почему оттуда?
Дома Отто прочел письмо и подпрыгнул от радости.
— Убежали! Оставили этих негодяев в дураках! — Он раскатисто засмеялся, хлопнул себя по коленкам и, пританцовывая, прошелся по комнате.
— Ура! Просвет! — воскликнул он. — Нет, два просвета, второй — это велосипедист!
В письме было сказано, что счастливая пара и чудесный мальчик надеются на скорую встречу с друзьями и желают им всего наилучшего.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
Брозовский вернулся неожиданно. Два года и две недели провел он в концлагере Лихтенбург, что под Торгау, о чем свидетельствовали многочисленные пометки на календаре, сделанные рукой его жены.
Обстоятельства, сопутствовавшие переводу Брозовского на эту каторгу, неизгладимо запечатлелись в его сознании. Он был старым мансфельдским горняком; почти сорок лет, проведенные им на шахте, сформировали того человека, каким он стал. Вряд ли он сам сознавал, что из него сделало время, хотя ему казалось, будто он хорошо знает себя. Но может ли кто-нибудь вообще быть всегда уверенным в себе?
Мучители не давали ему покоя, их пыток не вынес бы ни один человек. Воля Брозовского выдержала их. Город встретил его музыкой: праздновалось возвращение Саарской области в лоно рейха. Из установленных на улицах репродукторов гремела речь рейхскомиссара Бюркеля.
Брозовский даже чуть сгорбился под мощным каскадом слов. Он невольно оказался свидетелем эффектного зрелища в своем родном городе — парада сторонников фюрера и канцлера — и был вынужден смотреть на него.
Виной всему была его неосведомленность. Знай он об этом заранее, то просидел бы до позднего вечера на вокзале. И вот он стоял на краю тротуара, зажатый толпой восторженных зрителей, большей частью женщин, и не мог шагнуть ни вправо, ни влево. А двигался он теперь с трудом.
В книгу вошли небольшие рассказы и сказки в жанре магического реализма. Мистика, тайны, странные существа и говорящие животные, а также смерть, которая не конец, а начало — все это вы найдете здесь.
Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
Перед летчиком-асом, легендой воздушного штрафбата Борисом Нефёдовым по кличе «Анархист» ставят задачу создать команду сорвиголов, которым уже нечего терять, способных на любые безумства. Их новое задание считается невыполнимым. Все группы пилотов, пытавшихся его выполнить, погибали при невыясненных обстоятельствах. Операцию лично курирует Василий Сталин. Однако задание настолько опасно, что к делу привлекают Вольфа Мессинга.
Страшное лето 1944-го… Александр Зорин не знал, что это задание будет последним для него как для командира разведгруппы. Провал, приговор. Расстрел заменяют штрафбатом. Для Зорина начинается совсем другая война. Он проходит все ужасы штрафной роты, заградотряды, предательства, плен. Совершив побег, Саша и другие штрафники уходят от погони, но попадают в ловушку «лесных братьев» Бандеры. Впереди их ждет закарпатский замок, где хранятся архивы концлагерей, и выжить на этот раз практически невозможно…
Летчика-истребителя Андрея Лямина должны были расстрелять как труса и дезертира. В тяжелейшем бою он вынужден был отступить, и свидетелем этого отступления оказался командующий армией. Однако приговор не приведен в исполнение… Бывший лейтенант получает право умереть в бою…Мало кто знает, что в годы Великой Отечественной войны в составе ВВС Красной армии воевало уникальное подразделение — штрафная истребительная авиагруппа. Сталин решил, что негоже в условиях абсолютного господства германской авиации во фронтовом небе использовать квалифицированных пилотов в пехотных штрафбатах.
Диверсант… Немногим это по плечу. Умение мастерски владеть оружием и собственными нервами, смелость и хладнокровие, бесконечное терпение и взрывной темперамент в те секунды, когда от тебя, и только от тебя, зависит победа над смелым и опасным врагом…