Критика теорий культуры Макса Вебера и Герберта Маркузе - [8]

[19]

щественно-исторических связей. Характерным для обоих теоретиков является их неисторический, недиалектический подход к философским проблемам, связанным с генезисом, структурой и функцией капитализма.

Недиалектический характер методического арсенала Макса Вебера уже отмечался нами в другой связи. Его понятие прогрессирующей рационализации, которое, по его мнению, составляет специфику западного капитализма в отличие от всех других общественных структур, образовано в качестве конструкции идеального типа. Хотя Макс Вебер неоднократно указывал на генетический характер образования понятий идеального типа[53]; хотя он настойчиво приписывал им «исторический»[54] характер, анализ доказывает их неисторическую, недиалектическую сущность.

Создание идеальных типов направлено на абстрактное понимание своеобразия, индивидуальности общественно-исторических явлений. Будучи убежденным номиналистом, Макс Вебер абсолютизирует своеобразие этих явлений и отрицает объективное существование всеобщего. Для него предметы существуют в «эмпирической действительности, данной нам и представляемой нами исключительно и везде только конкретно, индивидуально и в качественном своеобразии»[55]. Основанные на этих предпосылках философские, социологические и исторические исследования капитализма преследуют только одну цель: «Понять особое своеобразие западного и внутри него современного западного рационализма и объяснить его в процессе возникновения»[56].

На основе такого рода строгого номинализма невозможен никакой последовательно исторический подход, поскольку история сводится в этом случае к хаотическому течению событий, в котором не существует никакой объективной причинности, внутренней непрерывности, никакой закономерности. Следуя логике своих концепций, Макс Вебер резко отвергает мысль об объективном существовании законов. Его борьба направлена в первую очередь против научного понятия общественно-исторического закона, как оно сформулировано в марксистской философии. Он растворяет закон в ни к чему не обязывающем идеальном типе, который является не отражением связей объективной реальности, а мысленной схемой, для сравнения с ним представленной в виде хаоса действительности. Полемизируя с марксистской теорией отражения, он предостерегает ее от «опасности», которую таит в себе ее система понятий, «коль скоро они предстают как эмпирически значимые или даже как реальные (то есть на самом деле метафизические) «действующие силы», «тенденции» и т.д.»[57] В тех же случаях, когда Макс Вебер признает «законы», он рассматривает их как чисто прагматические конструкции разума, как абстрактно-логическое средство в целях мысленного упорядо-

[20]

чения не имеющей структуры, лишенной законов действительности. Решительное отрицание объективного существования общественно-исторических законов и их релятивизация в идеальные типы, имеющие силу лишь как эвристическое средство познания или как способ представления, является логическим следствием чрезмерного подчеркивания индивидуальности общественно-исторических явлений, недиалектического отрицания объективного существования всеобщего.

Таким образом, понятие рациональности Макса Вебера, которое по замыслу должно было быть историческим, оказывается, в сущности, неисторическим, ибо оно сконструировано как противопоставление материалистическому пониманию истории, как логическое оружие для доказательства неповторимости западного капитализма. Чтобы теоретически обосновать эту неповторимость, Вебер в своих религиозно-социологических сочинениях противопоставляет «рациональный» протестантизм, нашедший свое воплощение в кальвинизме и различных американских сектах, остальным «иррациональным» и потому несовместимым, по его мнению, с капиталистическим способом хозяйствования мировым религиям. Этот номиналистический подход априори исключает рассмотрение общественно-исторической реальности как закономерно развивающегося, закономерно структурированного и функционирующего процесса и может привести только к неисторическим и формальным выводам. Поскольку Макс Вебер отрицает отражательный характер понятий, он образует их на основе формальных аналогий, прагматических целеустановок и субъективных аксиологических предпосылок. В результате применения такого метода возникают абстрактные конструкции, которые игнорируют сущность общественно-исторических объектов и фиксируют внимание на поверхности явлений. Сторонники абсолютизации исключительности и индивидуальности могут в лучшем случае описать общественно-исторические события. Они настаивают на «данном», упорно придерживаются якобы чисто индивидуальных «фактов», что характерно для позитивистского способа рассмотрения, как и неспособность включить отдельное конкретное общественно-историческое явление в совокупность общественно-исторического процесса в целом. Макс Вебер рассматривает капиталистическое общество с точки зрения буржуазного индивида[58]. Под этим узким углом зрения для него открываются лишь отдельные аспекты и явления капиталистического общественного строя, но не их сущность, закон их развития, их исторически преходящий характер.