Крипт - [2]
— Я понимаю, — сказал Ивар тихо. — Но пойми и ты. Мне нельзя отказаться.
— Почему?
— Потому что если я откажусь, то после, когда мы победим в этой Замятне, любой сможет кричать о том, что консул — трус.
— А это неважно, — Болард пожал плечами. — Горе побежденным, а победителям — наоборот. — Он хмыкнул. — И потом, если тебя убьют, а тебя убьют непременно, никакой Замятни не будет. И консулата не будет тоже.
Он скомкал и отбросил письмо. Ивар нагнулся за листком.
— Я не могу, — сказал он снизу вверх. — Я нобиль.
— Ну да, — Болард с отсутствующим видом отвернулся к окну.
Снаружи гремел по листьям дождь, желтовато-зеленые соцветия клена липли к стеклам и сквозь рисунок витража казались то синими, то багряными, как будто бы уже наступила осень. — Ну да. "Я не могу воевать за Беларусь с побитой мордой"…
— Что? — удивленно переспросил Ивар.
Барон Смарда вздрогнул:
— Так, ничего… Обещай, что я буду у тебя в свите. Кстати, уж не за этим ли ты меня звал?
Ивар кивнул, Болард пожевал губами:
— М-м… уговорись, чтоб начинали ко Всенощной… Скажи, мол, ночью красивше… Наплети что хочешь! Они послушают! Маленькие вольности в большом обряде — ведь чепуха, верно? Обещаешь?
— Обещаю.
— Вот и славно, — пробормотал молодой человек, не поворачиваясь, чтобы дрожащие губы не выдали его смятения.
Не прощаясь, барон распахнул двери и вышел в дождь. Запах мокрого камня и юной листвы ворвался в дом и заставил Ивара улыбнуться, но, когда он вспомнил, какие несчастные и больные сделались у Боларда глаза, едва тот узнал о жребии Синедриона, улыбка пропала.
Но что они могут сделать в Храме, куда запрещено входить с оружием? Да что угодно, сказал себе магистр. Несмотря на латы, положенные по обряду. И на ненастоящего дракона. Спасенная пленница отравит его или заколет шпилькой для волос на брачном ложе? Князь, не удержавшись, хмыкнул. Почему же тогда Болард уверен, что обязательно случится дурное? И он, Ивар, тоже?
Князь растворил окно, и ливень ворвался к нему, ударил в лицо тугими струями — будто хлынул из ран Господних травяной сок.
Невозможно умереть, когда вокруг такое лето. Если кругом бушуют под майскими ветрами юной листвой сады и ошалевшая от позднего, не ко времени, половодья Настасья плещет в обшитый камнем берег, а на другом ее берегу жгут костры, и ночами звезды отражаются в воде вместе с огнем и сплывают вниз по течению…
Все будет хорошо.
Барон Смарда вышел на дворцовое крыльцо и остановился в нерешительности. Дождь щедро поливал настангские улицы, все вокруг шуршало и хлюпало, и по булыжнику вниз, к Настасье, сбегали целые потоки воды. Казалось, небо прорвалось окончательно и бесповоротно, и солнце не проглянет уже никогда. Какое тут, к лешему, плодородие и богатый урожай, подумал Болард с неожиданной злостью. Еще день такого вселенского потопа, и поля вымокнут до нитки, и значит — зимою жди голодных бунтов… Понятное дело, отчего Синедрион так дрожит за это проклятое празднество. Хотя праздником голодных ртов не заткнешь… И тогда уж восстание. Если Ивар останется жив…
Болард постоял еще. Падающие с жестяного козырька капли разбивались в мелкую пыль о мрамор ступеней. Барон отер рукавом мокрое лицо, набекрень напялил измятую шляпу. Впрочем, на кой ляд ему шляпа в такой ливень…
Дон вдруг подумал, что совершенно не представляет, каким способом намерен через два дня спасти Ивару жизнь. Заставить этого безумца отказаться от участия в мистерии он не смог и не сможет. Сделать так, чтобы мистерия не состоялась вообще? Будут тогда Консате народен гнев и ярость благородная в одном флаконе. Синедрион сдохнет от счастья при таком раскладе. Не-ет… Нужно что-то такое, что вынудит Претора, эту главу тайного церковного сыска, оставить князя Кястутиса в покое, наплевав и на ненависть, и на чувство религиозного долга. Вот только жаль, он, Болард, понятия не имеет, что же это должно быть. Тут совершенно некстати вспомнилась Майка. Как сидит девица на перилах веранды у него, Борьки, во дворе, грызет зеленое яблоко и поглядывает из-под челки хитрым глазом. Ядовито так… Мол, ни за что тебе, бедному дурню, не понять…
Болард вздрогнул и ошалевшими от нежданной удачи глазами уставился на плотную пелену дождя. Мать, мать, мать!.. Наль, Майкина матушка — бывшая супруга Ингевора. Майку, свою, стало быть, дочь, Луций-Сергий, князь Ингеворский, Претор Синедриона и протчее, не видел Бог знает сколько лет. Если вообще о ней знает. Так что Майкино появление на храмовых подмостках с соответственным комментарием как нельзя лучше отвлечет отца от не подобающих к месту и ко времени действий.
Болард через шляпу почесал темя. А уж если подсуетиться и подсунуть девчонку на место прекрасной пленницы, так Претор наверняка удавится от одной только мысли, чтобы отдать родное дитя князю Кястутису.
Было в этой затее что-то такое, что приводило Боларда в замешательство. Он даже не знал, обрадуется ли Ингевор Майкиному появлению или совсем наоборот. С отцовскими чувствами у Претора, как видно, плоховато… Ну, Ивар, конечно, не зверь, Майку он и пальцем не тронет, но, как знать, не все придут в храм безоружными, что бы там ни предписывалось; мистерия сорвется, возникнут паника, стрельба и давка… Подставлять ребенка — а в том, что Майка в свои неполные пятнадцать ребенок, Болард не сомневался ни минуты, — подставлять ребенка подло. Это барон знал наверняка. Но выхода другого не было. И не будет, сказал себе Болард как можно более убедительно. Так что не придется ему поехать ни в Сарбинур на цапель охотиться, ни в Мансорру к Бертальду. А отправится он за Майкой в Гомель, и чем скорее, тем лучше, потому что дня через два полнолуние сойдет, Переход между мирами закроется, и возможности попасть на Землю и обратно не будет еще целый месяц. То-то будет весело…
В сборник вошли фантастические произведения Марии Семёновой, Марии Галиной, Павла Молитвина, Елены Хаецкой и других известных авторов.«Чем больше я узнаю людей, тем сильнее люблю собак», — говорили, если верить легендам, все без исключения знаменитости от Платона до Черчилля.А еще говорили и говорят: «Злой, как собака».«Быть может, по образу и подобию Господа были созданы совсем не прямоходящие звери, а те, которые шагают на четырех лапах и машут хвостом?» — писал в одном из своих романов Дин Кунц.А еще положительные герои любят в праведном гневе вскричать: «Собаке — собачья смерть!»Они такие разные, наши четвероногие знакомцы, — чьи-то друзья, чьи-то враги.Они первыми были отправлены в космос и скоро будут сопровождать звездолетчиков, идущих «по пыльным тропинкам далеких планет».Их делали героями своих произведений такие непохожие писатели, как Лев Толстой, Джек Лондон, Рей Брэдбери и Михаил Булгаков.Слушать и читать об их подвигах, проделках и преступлениях — одно удовольствие, вспомните хотя бы бессмертную «Собаку Баскервилей».С собаками не соскучишься, а потому — приятного чтения!
В этом мире падающие звезды остаются жить среди волшебного народа; вредные птички летавки умеют странствовать между звезд, вот только начисто забыли об этом, и потому чаще оказываются в жарком или супе; телепорт угодил в замковый ров, исправно пополняя поголовье лягушек странными особями; инквизиция охотится на остроухих, а те готовы превратиться из тревожной сказки в опасную быль... но в этом мире никогда не оставят в беде и придут на помощь.
"… и великие воды не могут потушить любви… стрелы ее — стрелы огненные…" История любви Ивара и Ливии Харт.
Стеб. Пародия. Темный властелин узнает о попаданце, который может расстроить его коварные планы и злобные замыслы, и наконец решает разобраться, откуда растут ноги у проблемы. Так что кому приключения, сверхспособности и юные эльфийские принцессы, а кому-то придется за базар отвечать. Подозреваются все!
В книгу включены произведения молодых перспективных авторов, представляющих основные направления фантастики начала нового столетия.Центром притяжения для них стал старейший российский фестиваль фантастики «Аэлита», который всегда поддерживал лучшие творческие силы в этом самом непредсказуемом литературном жанре.
Мудрые толкуют – сама Ледяная Божиня покровительствует от века соперничающим орденам наемников-телохранителей и наемников-убийц. И перед ее очами проходят завершившие обучение телохранители и убийцы испытание – схватку за жизнь первого нанимателя. Победит убийца – и отправится неудачливый телохранитель на суд Ледяной Божини.Победит телохранитель – та же участь постигнет убийцу.Однако как же поступить с воином Марком, что не сумел защитить нанимателя, но сумел уничтожить его погубителя?Совет старейшин постановил – судьбу его надлежит решить самой Божине.И отправляется Марк, меченный богами и вечно подгоняемый безжалостной тенью проклятых, в дальний, полный опасностей путь к храму Ледяной – то ли на милость, то ли на погибель…
Существует тема, на которую писатели говорить не любят. А именно – откуда же все-таки берутся идеи и сюжеты? Обычно либо отбрехиваются, что просто выдумывают все сами, либо начинают кивать о некоем вдохновении, приходящем свыше.Но истина состоит в том, что ни один писатель вообще ничего не пишет сам. Тут работают совсем другие существа. Например, мне часть книг продиктовал жуткий тип в желтой маске, часть намурлыкал котенок с золотой цепочкой на шее, а рассказы, вошедшие в этот сборник, сочинил маленький зеленый гоблин, живущий в моем правом ботинке.
Ивар – смелый и удачливый воин, но в будничных хозяйственных делах нерасчетлив… Уютная семейная жизнь претит ему, и он вновь становится викингом. Впереди – опасный путь в неведомые страны, полный приключений, тяжких испытаний и невозвратимых потерь. Там, в далеких южных морях, в огромных городах, совсем другие законы и совсем другие люди…
Его рассказы о сверхъестественном отвергают как аллегорические толкования, так и научные объяснения. Их нельзя свести ни к Эзопу, ни к Г. Дж. Уэллсу. Еще меньше они нуждаются в многозначительных толкованиях болтунов-психоаналитиков. Они просто волшебны.
Его рассказы о сверхъестественном отвергают как аллегорические толкования, так и научные объяснения. Их нельзя свести ни к Эзопу, ни к Г. Дж. Уэллсу. Еще меньше они нуждаются в многозначительных толкованиях болтунов-психоаналитиков. Они просто волшебны.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.