Крипт - [5]
В синеве вечера, далеко и раскатисто, ударил колокол.
Ивар поднялся.
Пахнущие молодой листвой вековые тополя встретили его на пороге. Дорожки парка были влажными от росы. Пахло сиренью и нефтью — от горящих по обе стороны входа фонарей. Между деревьями висел, чуть покачиваясь, надколотый шарик сходящей к ущербу луны. Ивар поправил воротник и огорченно поморщился: смарагдовую гривну, свой княжеский знак, он оставил в кабинете на секретере. Но возвращаться было дурной приметой.
Ивар остановился у перил неширокого мостика, перекинутого меж двумя холмами, на одном из которых стоял Архикафедральный собор, а другой, тщательно огороженный, являл собой монастырский парк. Здесь, в этом монастыре, помещалась и канцелярия Синедриона, которую князь только что покинул. Столько умных и бесполезных указаний, сколько надавали ему там, Ивар не получал никогда в жизни. Но из всей томительной беседы с архиепископом Эйленским и Настангским вынес лишь твердое убеждение в том, что примас церкви — почти что атеист, а сам он, Ивар, верующий весьма посредственный, хотя и чистосердечный. Последнее обстоятельство дона Кястутиса, магистра запрещенного на территории Подлунья тайного мессианского Ордена Консаты особенно позабавило.
Князь стоял на мосту, глядя вниз, на спускающуюся к речке Настасье пустую и темную улицу. Улица была обсажена тополями, и в ночном воздухе пахло горечью молодой листвы и речной водой.
Позади, на почтительном удалении, дожидалась свита. Негромко звякали поводные цепи коней, погромыхивали о брусчатку подковы. Запахи конского пота, кожи панцирей и сбруи и нефтяной вони от факелов относились ветром. И очень не хотелось туда возвращаться.
Потом на колокольне собора густым басом вздохнул колокол. Ивар нехотя оторвался от перил. Ему было неловко сознаться перед самим собой, что он стоял здесь, дожидаясь Боларда. Но банерет не явился.
— Наконец-то!
Дон Кястутис узнал недовольный голос и в первый раз за этот вечер испытал облегчение. Рошаля, канцлера Консаты, не могло быть в Храмине по определению. Тем не менее, он был, хотя и в гневе: вольно же благородному дону маяться дурью, размышляя над рекой, вместо того, чтобы подбирать броню и оружие, разминаться — и что там еще положено Святым перед побиванием Змеев?
— Ну, и чего ты скалишься? — Рошаль выдрал из груды железного хлама на полу, именуемого латами, первое, что попалось под руку. Полетела ржавчина. — М-да. Разве что у дракона от этого случится насморк…
Ивар непочтительно пожал плечами: доспех доспехом, но скорость в бою важнее.
— Пусть этим оруженосцы занимаются… Позвать? А по мне, лучше и не напяливать! — его зеленые глаза смеялись. Канцлер поджал и без того тонкие губы. Одернул судейскую мантию:
— Я не воин. Но юрист неплохой. По ритуалу тебе следует быть в броне. Все.
— Болард! — позвал князь звучно.
— Не трудись. Его нет, — Рошаль глубоко вздохнул. — И, судя по всему, не будет. Я полагал его легкомысленным мальчишкой. А… — канцлер пнул ногой доспехи. Железо ответило дребезжащим звоном. Для Ивара такое поведение всегда сдержанного и осторожного в поступках Рошаля было как приговор банерету.
— Нет.
— Послушай меня, — Рошаль присел на вделанную в стену ризницы мраморную скамью и, как никогда, сделался похож на выточенную из ореха статую святого. Только вот святые не бледнеют так резко: точно разливается под смуглой кожей пепельно-серая, грязная вода. Ивар подался к Рошалю:
— Сердце?!
— Послушай! Я видел пленницу. Это рабыня. Свободную они пожалели… И потом, литургию будет служить никак не архиепископ. Один из нижних чинов…
Князь молчал. Осведомлен Рошаль был обычно не меньше, чем Претор Синедриона. Преодолев традиционную для Подлунья ненависть к иностранцам и иноверцам, ренкорец смог сделаться известным юристом, едва ли не лучшим в Настанге. Само собой, из этого последовали весьма обширные связи как при дворе принципала, так и в канцелярии Синедриона, и не только. О своих конфидентах Рошаль не распространялся, но активно их использовал в случае нужды.
— Во-первых: как ты здесь оказался? — Ивар вынул из ножен и стал придирчиво рассматривать приготовленный для мистерии меч.
— Исключительно по милости Его Святейшества архиепископа Настангского и Эйленского. Дабы уладить с тобой имущественные и прочие мирские дела. Плюсы профессии… Адвокат, священник и гробовщик…
Ивар хмыкнул. Рубанул клинком воздух. Сердито сморщился… Боже карающий, да кузнецу надо ядра оторвать за такое!!
Рошаль следил за его движениями настороженным цепким взглядом. Примерно вот так же смотрел Болард во время их последнего разговора. У, вороны!
— Ты завещание написал?
Ивар поднял глаза.
— А надо?
— Тогда распорядись устно. Я позову свидетелей.
— Пошел ты к черту.
— Дон, ну ты совсем дурак?
Ивар не успел ответить. В дверь постучали — вежливо, но очень настойчиво, и голос того самого монаха, который встречал князя Кястутиса на ступеньках Храмины, сообщил, что уже пора.
Ивар на секунду зажмурился.
— Латы!
— К черту. Нож есть?
Из потайного кармана мантии Рошаль вынул стилет в кожаных ножнах.
— Спасибо, — Ивар прицепил ножны со стилетом к пустому поясу — все свое оружие он отдал, входя в храм. Вытер ладонь о бедро, взял ритуальный меч.
В сборник вошли фантастические произведения Марии Семёновой, Марии Галиной, Павла Молитвина, Елены Хаецкой и других известных авторов.«Чем больше я узнаю людей, тем сильнее люблю собак», — говорили, если верить легендам, все без исключения знаменитости от Платона до Черчилля.А еще говорили и говорят: «Злой, как собака».«Быть может, по образу и подобию Господа были созданы совсем не прямоходящие звери, а те, которые шагают на четырех лапах и машут хвостом?» — писал в одном из своих романов Дин Кунц.А еще положительные герои любят в праведном гневе вскричать: «Собаке — собачья смерть!»Они такие разные, наши четвероногие знакомцы, — чьи-то друзья, чьи-то враги.Они первыми были отправлены в космос и скоро будут сопровождать звездолетчиков, идущих «по пыльным тропинкам далеких планет».Их делали героями своих произведений такие непохожие писатели, как Лев Толстой, Джек Лондон, Рей Брэдбери и Михаил Булгаков.Слушать и читать об их подвигах, проделках и преступлениях — одно удовольствие, вспомните хотя бы бессмертную «Собаку Баскервилей».С собаками не соскучишься, а потому — приятного чтения!
В этом мире падающие звезды остаются жить среди волшебного народа; вредные птички летавки умеют странствовать между звезд, вот только начисто забыли об этом, и потому чаще оказываются в жарком или супе; телепорт угодил в замковый ров, исправно пополняя поголовье лягушек странными особями; инквизиция охотится на остроухих, а те готовы превратиться из тревожной сказки в опасную быль... но в этом мире никогда не оставят в беде и придут на помощь.
"… и великие воды не могут потушить любви… стрелы ее — стрелы огненные…" История любви Ивара и Ливии Харт.
Стеб. Пародия. Темный властелин узнает о попаданце, который может расстроить его коварные планы и злобные замыслы, и наконец решает разобраться, откуда растут ноги у проблемы. Так что кому приключения, сверхспособности и юные эльфийские принцессы, а кому-то придется за базар отвечать. Подозреваются все!
В книгу включены произведения молодых перспективных авторов, представляющих основные направления фантастики начала нового столетия.Центром притяжения для них стал старейший российский фестиваль фантастики «Аэлита», который всегда поддерживал лучшие творческие силы в этом самом непредсказуемом литературном жанре.
Мудрые толкуют – сама Ледяная Божиня покровительствует от века соперничающим орденам наемников-телохранителей и наемников-убийц. И перед ее очами проходят завершившие обучение телохранители и убийцы испытание – схватку за жизнь первого нанимателя. Победит убийца – и отправится неудачливый телохранитель на суд Ледяной Божини.Победит телохранитель – та же участь постигнет убийцу.Однако как же поступить с воином Марком, что не сумел защитить нанимателя, но сумел уничтожить его погубителя?Совет старейшин постановил – судьбу его надлежит решить самой Божине.И отправляется Марк, меченный богами и вечно подгоняемый безжалостной тенью проклятых, в дальний, полный опасностей путь к храму Ледяной – то ли на милость, то ли на погибель…
Существует тема, на которую писатели говорить не любят. А именно – откуда же все-таки берутся идеи и сюжеты? Обычно либо отбрехиваются, что просто выдумывают все сами, либо начинают кивать о некоем вдохновении, приходящем свыше.Но истина состоит в том, что ни один писатель вообще ничего не пишет сам. Тут работают совсем другие существа. Например, мне часть книг продиктовал жуткий тип в желтой маске, часть намурлыкал котенок с золотой цепочкой на шее, а рассказы, вошедшие в этот сборник, сочинил маленький зеленый гоблин, живущий в моем правом ботинке.
Ивар – смелый и удачливый воин, но в будничных хозяйственных делах нерасчетлив… Уютная семейная жизнь претит ему, и он вновь становится викингом. Впереди – опасный путь в неведомые страны, полный приключений, тяжких испытаний и невозвратимых потерь. Там, в далеких южных морях, в огромных городах, совсем другие законы и совсем другие люди…
Его рассказы о сверхъестественном отвергают как аллегорические толкования, так и научные объяснения. Их нельзя свести ни к Эзопу, ни к Г. Дж. Уэллсу. Еще меньше они нуждаются в многозначительных толкованиях болтунов-психоаналитиков. Они просто волшебны.
Его рассказы о сверхъестественном отвергают как аллегорические толкования, так и научные объяснения. Их нельзя свести ни к Эзопу, ни к Г. Дж. Уэллсу. Еще меньше они нуждаются в многозначительных толкованиях болтунов-психоаналитиков. Они просто волшебны.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.