Криминальный дуплет. Детективные повести - [56]

Вообще-то Фекла жила на улице Бойцов Девятой Дивизии. С мужем. Но так как ее муж был полной копией самой Феклы, только мужского пола, а значит, более пьющий и агрессивный, то она дома почти не жила во избежание лишних побоев, а жила у сестры Марии. Однако и эти меры предосторожности ей не помогали. Фингалы под глазами, то черные, то серо-зеленые, это, смотря как бил, и сколько времени минуло с момента бития, почти всегда украшали сморщенное лицо Феклы.

Так что, хозяйкой квартиры была Мария, или Мара, как звали ее почти все обитатели не только родного многоквартирного малосемейного дома, но и других домов ближайшего квартала.

Соседи Банниковых, кроме Апухтиной Анны Дмитриевны из сто восьмой квартиры, чтобы оградить своих малолетних детей от тлетворного влияния Мариных друзей и подруг, систематически вызывали милицию. И потому они, особенно Мара, соседей ненавидели лютой, почти не скрываемой, ненавистью.

С Апухтиной же, их соседкой по коридору и сестрой по духу, такой же самогонщицей и мелкой спекулянткой, то дружили, то враждовали. Это, смотря у кого были деньги и самогон на данный исторический момент. Если все это было у Апухтиной, то они с ней были не разлей вода, прилипали, как банный лист к одному месту, если же у Апухтиной жидкая и шуршащая валюта кончались, то они ее и знать не желали и гнали от себя в зашей. И, как водится в таких «благородных» семействах, потихоньку «постукивали» участковому друг на друга.

Сестры Банниковы были бездетны, низкорослы и тучноваты. Апухтина ростом тоже не отличалась. Но в отличие от Банниковых была худа, хрома на обе ноги (в детстве болела рахитом и не вылечилась) и имела четырех детей, причем, от разных мужиков, разбросанных по детским домам области.

Все, в тои числе и участковые инспектора милиции, видя этого Кощея в юбке, с заплетающимися ногами, которым можно было детей до полусмерти напугать, недоумевали: кто мог позариться на такое чудо-юдо! Но, как видим, находились. Зарились. И не только взбирались, но и детей клепали. Мальчиков и девочек.

— А ты его разве нашел, — поинтересовался Паромов, зная как Астахов долго сетовал, что Коротков скрывается, и он, участковый, не может разрешить материал в законном порядке.

— Нашел! — отозвался Астахов, но как-то неуверенно и многозначительно, с каким-то внутренним подтекстом.

— Помнится, ты собирался направлять материал в дознание для возбуждения уголовного дела по статье 206 УК. К тому же и кража была… Значит, и статья 144 прорисовывалась… — недоумевал старший участковый.

Он вспомнил, что с неделю тому назад получил заявление Банниковой Марии, в котором та просила привлечь к уголовной ответственности ее сожителя Короткова, который по возрасту годился ей в сыновья, но несмотря на это, уже с полгода проживавший в качестве сожителя, за хулиганство, побои «жестокосердные» — так было написано в заявлении — и кражу серебряных сережек.

Он отдал тогда это заявление с резолюцией начальника отдела: «Провести полную проверку и доложить. Короткова задержать. Срок — 10 суток».

Вот именно, не дней, а суток. Резолюция расшифровывалась просто: можете ночами не спать, дорогие мои исполнители, но уложиться должны в срок и материал разрешить должны качественно.

— Михаил Иванович, — возмутился старший участковый, — мы же планировали материалы передать на возбуждение уголовного дела. Ты что это творишь? Почему отказной?

— Да потому, — принялся пояснять Астахов, — что…

— Никаких отказных, — перебил его Паромов. — Никаких отказных! Коротенькое объяснение этого проходимца, Короткова, неизвестно как и откуда попавшего на наш участок, рапорт на имя начальника — вот и все дела. У нас и без него всякого дерьма хватает. Не так, что ли?

— Согласен. Полностью согласен. И рад бы, но не могу… Нет этого самого Короткова.

— Как нет? Ты только что сказал, что нашел его…

— Да я и не отрицаю, что сказал, что нашел… — засмеялся Астахов. — но я же не сказал, в каком состоянии нашел…

— А в каком… — начал было старший участковый, но вдруг догадавшись, уточнил сам: — Неужели труп?

— Вот именно, — ощерился в хищной улыбке участковый. — Его еще вчера обнаружили в лесу, на зоне отдыха поселка РТИ… На собственном брючном ремне подвесился… Видно, сразу после того злополучного скандала с Марой.

— Я не в курсе, — извинился старший участковый. — Выходной был… Вот и отстал от жизни.

— Оно и видно, становишься начальником. Вот выходные стал брать, голос на подчиненных повышаешь…

— Ладно, тебе. Мог бы сразу и сказать, что Коротков повесился. А то — нашел, нашел!

— Да я бы и сказал, только кто желал слушать… — отстаивал свои позиции Астахов, даже немного «яду» подпустил в свои слова.

Паромов, что-то вспомнив, засмеялся.

— Чему радуемся? — поинтересовался, настораживаясь, участковый. — Не тому ли, что на одного паршивца стало меньше на поселке, и что воздух будет чище?

— Не угадал, хотя и резонно заметил. Я подумал о реакции прокурора Кутумова, когда узнает, что у тебя на участке после появления заявления опять висела «груша», которую нельзя скушать! Ха-ха-ха! Это который по счету?

— Четвертый или пятый… Сам уже со счета сбился. — оскалился встречной улыбкой Астахов.