Криминальный дуплет. Детективные повести - [52]
— Ладно, не плачь. Тебе это не идет. Хорошо хоть, что Сухозадов, а не Суходрищев, — усмехнулся Паромов. — И Лева Задов не всегда был бандитом. Он и чекистом в Одесской ЧК поработал, так сказать, на ниве защиты революционного порядка и социалистической законности, пока самого то ли в двадцать седьмом, то ли в тридцать седьмом не расстреляли, как врага народа. До сих пор не могу понять, как бандит мог стать чекистом?!!
— А что тут понимать, — перебил старшего участкового Астахов. — Зря, что ли сами себя уничтожали? Не зря. Не просто так! Вот такие, как Задов, бандиты, и уничтожали порядочных людей.
И Паромов, и Астахов — оба любили на досуге покопаться в политике и истории, а точнее, потолковать на эти темы. И сейчас все шло к очередному спору-диспуту. Но что-то помешало или что-то не сработало, так как опять вернулись к теме судимых лиц, в скором времени освобождающихся из колоний.
— Вот и с Сухозадовым метаморфозы смогут произойти. Смотришь, и он станет бороться с преступностью, — без особого энтузиазма, вроде в шутку, намекнул старший участковый на возможную вербовку еще одного осведомителя в среде жильцов общежития.
— Даром не нужен, — отмахнулся Астахов. — Своих хватает. — И, возвращаясь к прерванной теме разговора, полушутя, полусерьезно: — Я не плачусь вам в жилетку, товарищ старший участковый, я констатирую факты.
— Хоть констатируй, хоть не констатируй, а отвечать на эти уведомления-сообщения надо, — кивнул Паромов на разложенный участковым пасьянс. — Подготавливай отрицательные ответы претендентам на общежития и отсылай…
— Пустая трата времени.
— Знаю.
— Все всё знают, а порядок наводить мне…
Михаил Иванович Астахов любил свою работу, но и любил поворчать при случае. Сейчас такой случай представлялся.
— Вот именно. Опыт-то имеется… да еще какой! — напомнил Паромов о том, как Астахов, став участковым, навел порядок в общежитии строителей по улице Обоянская, 20. — И какой! — повторил он. — Так что, не ворчи.
— Да уж, да уж! — вынужден был усмехнуться и Астахов, вспомнив об обстоятельствах, на которые намекал старший участковый. — Было дело под Полтавой. Не подоспей брат Сидоров с помощью, как бы не пришлось родному руководству отдела марш Шопена заказывать!
— Это ты не того ли Шопена ввиду имеешь, что на Прилужной живет? — сострил Паромов, словно не понимая, о каком Шопене речь идет. — Так он только грабить и умеет. Музыку не сочиняет. Или уже в зоне научился? Способный парень. И младший брат его тоже.
На улице Прилужной проживали братья Шапко, Валерий и Юрий. У Юрия было погоняло Шопен. И он уже был раза три судим. В основном, за грабежи.
— Нет, не того, фальшивого, а того, истинного, Федерико Шопена, сочинителя музыки, в том числе и траурной.
— Не так мрачно, не так мрачно, Михаил Иванович!
— Да я не мрачно, я объективно…
Когда Астахов, будучи сержантом милиции, — приказ Министра МВД о присвоении офицерского звания еще не подошел — был назначен на должность участкового инспектора и стал практически знакомиться с участком обслуживания, то наряду с другими предприятиями и учреждениями, расположенными на обслуживаемом им участке, однажды вечером, когда в опорном пункте поселка РТИ уже собрались дружинники и внештатные сотрудники, он, никому ничего не сказав, в форменной одежде, зажав под мышкой папку с бумагами, решил посетить и общежитие по улице Обоянской. Благо, что оно находилось через дорогу от опорного пункта. Это было вполне рядовое событие, не предвещавшее никаких каверз и неожиданностей. Поэтому никого с собой Астахов не взял и пошел один. А зря!
В тот злополучный день у строителей была получка, поэтому многие обитатели общежития были, мягко сказать, навеселе. И сам черт им был не брат. Не то, что участковый.
— Здравствуйте. Я — новый участковый. — Поздоровавшись с вахтером, бабой Валей, женщиной лет шестидесяти пяти, толстой и рыхлой, еле передвигающейся с места на место, а потому, почти безвылазно сидящей в широком промятом кресле за столиком вахтеров, представился Астахов. — Как тут у вас?
— Да пока тихо, милок, — ответила сонно баба Валя, привыкшая за годы дежурства в общаге всех величать милками, независимо от того, мил ли этот человек, хорош ли он, или плох. — Пока бог миловал…
На первом этаже, левое крыло которого занимали не жилые, а подсобные помещения, было тихо. Зато со второго этажа доносились горластые крики молодых мужчин и парней. Впрочем, довольно мирные. Слышалась музыка из двух-трех магнитофонов.
— Комендант на месте? Хотел бы познакомиться.
— Ушла. С час, как ушла…
— Я пройдусь, посмотрю.
— Пройдись, мил человек, пройдись… — не вставая с места, пропела баба Валя. — Приструни на всякий случай кой кого. А то день получки сегодня. Обмывают… — и с подковыркой добавила: — В милиции, чай, не обмывают… Али как?
— Да по всякому, — дипломатично ответил Астахов и стал подниматься по широкому деревянному лестничному маршу с обшарпанными сотнями ног порожками на второй этаж.
Заглянул в одну комнату, в другую. Познакомился с их жильцами. Поговорил о том, о сем. Предупредил о недопушении скандалов. Ничего. Ребята попались простые, работяги. Особенно четверо из второй комнаты. Заверили:
Историко-детективная повесть о том, как в Курской области обнаружили уникальные золотые сокровища гуннов. Действие повести разворачивается в двух временных пластах.
Меч князя Всеволода Святославича, известного по «Слову о полку Игореве» под прозвищем «Буй-тур», вместе с частью старогородского клада, а также многими другими экспонатами и был привезен сотрудниками Трубчевского музея в Курский областной краеведческий. Привезен по просьбе коллег для устроения временной экспозиции в рамках действия федеральной программы о взаимном обмене культурными и историческими ценностями и фондами. С этого начинается запутанная детективная интрига, разворачивающаяся в двух временных пластах. При создании обложки использованы картины «Буй-тур Святославич» из серии художника Андрея Нестерова «На заре Руси» и «Сыщики МУРа» художника Олега Леонова.
Исторический роман «Время бусово» рассказывает о войне между германским племенем готов, захватившими плодородные земли между Днепром и Днестром, и славянами, которые в своем стремлении освободиться от иноземного господства вступают в смертельную схватку с сильным противником. На страницах книги оживает эпоха «Великого переселения народов» с ее кровавым хаосом и разными судьбами отдельных людей, а также целых племен и народов.
О рядовых «солдатах правопорядка» — участковых инспекторах, сотрудниках уголовного розыска и дружинниках — хочется рассказать. Хочется поведать без прикрас и фантазий, сделав их героями рассказов и повестей.
Прошло три недели с момента закрытия дела о рое убийцы. Михаил, Анатолий Васильевич, Елена Николаевна, Ирина Игоревна и Евгений Петрович за это небольшое время стали настоящими друзьями. Никаких странных или необычных дел за это время не было. Пока однажды утром в полицейский участок не поступил звонок из местного драматического театра, при подготовке к репетиции прямо на сцене было обнаружено тело актёра из труппы. И тут начались странности, было похоже на то, что он умер от страха. Мало этого, по предварительным данным, он был мёртв около суток.
«Место встречи изменить нельзя», бестселлер классиков российской литературы братьев Вайнеров об оперативных сотрудниках Московского уголовного розыска (МУРа) и их борьбе с преступниками, в особом представлении не нуждается. Эта легендарная книга (1975) стала событием в литературной жизни страны, покорив миллионы читателей, а снятый по ней телефильм (1979) обрел всенародную любовь многих поколений зрителей. Тема этического противостояния Жеглова и Шарапова, таких непохожих друг на друга напарников-соперников, актуальна и сегодня.
Всё бы ничего, но непоседа Анхен не хочет больше учить гимназисток рисованию. Как бы сестра-близнец Мари её не отговаривала – там душегубы, казнокрады и проходимцы, куда ты?! Ты ведь – барышня! – она всё же поступает на службу полицейским художником. В первый же день Анхен выезжает на дело. Убит директор той самой гимназии, где они с сестрой работали. Подозреваемых немного – жена и сын убитого. Мотив есть у каждого. Каждый что-то скрывает. Не стоит забывать, что Анхен из рода Ростоцких, и у неё дар видеть то, что другие не в силах.
В книгу В. Вальдмана и Н. Мильштейна включены две повести — «Пройденный лабиринт» и «Нулевая версия», рассказывающие о сложной и интересной работе сотрудников милиции. Главные герои повестей — следователь МВД Туйчиев и инспектор угрозыска Соснин не раз и не два сталкиваются лицом к лицу с преступниками. Вступая в схватку с отпетыми уголовниками, они всегда выходят победителями, ибо их духовные качества, их убежденность в правоте своего дела неизмеримо выше низменных интересов людей, преступивших закон.
… напасть эта не миновала и областной центр Донское на юго-востоке российского Черноземья. Даже люди, не слишком склонные к суевериям, усматривали в трех девятках в конце числа этого года перевернутое «число Зверя» — ну, а отсюда и все катаклизмы. Сначала стали появляться трупы кошек. Не просто трупы. Лапы кошек были прибиты гвоздями к крестам, глаза выколоты — очевидно, еще до убийства, а горло им перерезали наверняка в последнюю очередь, о чем свидетельствовали потеки крови на брюшке. Потом появился труп человеческий, с многочисленными ножевыми ранениями.
Жизнь как минное поле, не знаешь, где рванет. Алена, мать двоих детей и оперуполномоченный уголовного розыска, внезапно становится обвиняемой в убийстве своей коллеги. Доказательства настолько железные, хотя героиня знает, что все факты основательно подтасованы. Кажется, что выхода практически нет. Но опера своих в беде не оставляют: на каждый аргумент обвинения готовится мощный и непоколебимый контраргумент защиты. А самой надежной защитой может стать нежданная любовь. Повесть может быть хорошим пособием для всех, кому интересна оперативно-розыскная деятельность и детективы, практическая работа оперативников, их душевные страдания, ежедневное общение друг с другом внутри оперативного сообщества, нравы, обычаи, традиции.