Крик волка - [5]

Я стояла лицом к мужчине, который, даже сидя, казался очень высоким, и который рассматривал меня пронизывающим взглядом из-под широких полей своей шляпы. Драгоценные камни свисали бахромой по ее краям, отражая свет короны из свечей, которая охватывала мою голову. Медленный голос говорил, и я чувствовала, что отвечаю.

Затем я тряхнула головой, я была на спине Дестера в компании двух полуживых мужчин, со странным ощущением, что человек в усыпанной драгоценностями шляпе знал все тропинки моего разума и то, как я ступала по ним.

Дальше было хорошее место для стоянки. Я повернула Дестера и направила его вниз на травянистый склон между рекой и дорогой. Вороной конь Волка сказал что-то другим животным, или так показалось, ибо согласно его полуугрожающему ржанию, они свернули с дороги и встали, покорно ожидая, чтобы их стреножили на ночь. Я сгрузила оба моих трофея и наскоро связала животных, пока не позволяя им пить. Барлач, когда я ткнула его, слегка дернулся, я накрыла его попоной от утренней росы и обратилась к Волку.

Он по-прежнему был без сознания, промокший насквозь, с кожей холодной и влажной на ощупь, когда я разрезала его веревки. Свежая кровь покрывала его рукава поверх той, что от ран троллей, и мне показалось, будто она была теплой. Я выложила сухие сучья их моих тюков и начала разжигать огонь.

Когда вода закипела, он очнулся. Я бросила в кастрюлю лекарственные травы, один от лихорадки, другие от простуды, чтобы они настоялись, и когда он застонал, я сняла сосуд с огня и вылила отвар в оловянную кружку. Поставив ее рядом с ним, я, не задумываясь, коснулась его щеки, чтобы повернуть голову. Он снова застонал, его глаза открылись, и взгляд встретился с моим.

В это время, больше, чем когда-либо, я перестала быть самой собой. Я сидела в высоком деревянном кресле, резном и неудобном, лицом к мужчине с пронзительным взглядом, который сидел точно таким же образом. Между нами с левой и правой сторон стояли длинные столы, за которыми расположились люди и молча наблюдали за нами. Мой визави говорил, глядя на меня в упор из-под полей украшенной драгоценностями шляпы, но мне не удавалось понять его речь. Потом он произнес: «Ты, которая обвиняешься, первое испытание на поражение мысли, намерения и памяти не дало результата. Второе испытание на искажение действия не дало результата. Это испытание покажет, заражены ли Тьмой твоя кровь, кости и сухожилия, путем написания на ногте. Ты подчиняешься последнему испытанию?»

Я кивнула, потому что сказанное им было действительно правдой.

«Испытание проводится в Кольце Чувств», — сказал он, и слова отозвались эхом в моей голове, кольцо-чувств, кольцо-чувств — снова началось кружение; вокруг меня на плитах были мелом начерчены линии и сумрачно сверкающие в воздухе. Я увидела их и поняла, что они иллюзорны, только меловой круг был, действительно проведен ка мраморном полу; в этот миг я ощутила обнаженность разума и тела, не поврежденных, но как если бы то, что причиняло боль, было слишком большим, чтобы ее вынести, словно рак без панциря. Мой собеседник произнес: «Вытяни левую руку».

Я сделала это, и чьи-то руки приняли ее; она была белой, с длинными пальцами, и они искусно уложили ее на мраморные плиты, и когда я ясно поняла, что будет дальше, висевший в петле нож опустился на мой мизинец. Он чисто прошел сквозь кость и мускулы, кто-то бросил отрубленный сустав в маленькую серебряную чашу, и моя рука была выпущена на свободу точно внутрь мерцающего круга. Демон боли, грозный даже в воспоминаньях, поглотил мою руку, и тьма накрыла меня.

Ряд видений. Карлик, странно одетый, перемешивает что-то в чашечках на столе перед мужчиной в шляпе. Две крысы, черная и белая, в клетке у моих ног; одна ест вареное мясо, другая отказывается от своей порции. Тошнотворный позыв и бурление в желудке, внезапное знание, что это моя плоть, кусочек мышцы от обрубка, то же самое с костью… Карлик трудится над другой чашкой, орудуя стеклянной палочкой, накаливает ее над крошечной жаровней, добавляет винный уксус и серный раствор. Гигантская фраза вырастает в моей голове: «Написание на ногте».

Карлик оборачивается ко мне.

«Ты вступила в союз с Тьмой, — говорит он. — Шесть недель тому назад». — Слова искажаются в моем мозгу, рука горит, и мир выглядит странным.

— Мы были там, — слышится голос Барлача. — Выговаривали Узурпатору Ублюдку.

Я смутно вижу мужчину с родимым пятном, который был в дверях пивной, его глаза сумасшедшие, пятно пульсирует красным.

Затем мой взгляд прояснился, я стояла на коленях перед Волком, пристально разглядывая его в лунном свете. Моя ладонь, лежавшая на его щеке, была по-прежнему четырехлапой.

— Ты ушла, — сказал он. Я глубоко вздохнула, чтобы восстановить дыхание. Что бы это ни значило — там был сон. Здесь была реальность — двое больных мужчин, и один из них промок насквозь.

— Я боялась, что ты так подумаешь, — сказала я, затем подняла его голову и поднесла к губам чашку, которая была обжигающе горячей. — Постарайся выпить это. Осторожней, горячо.

Он выпил немного, потом встал на четвереньки, почувствовав позывы в желудке. Я отставила кружку и держала его голову, пока его рвало, до тех пор, пока он не повалился рядом со мной, дрожа. Я заметила, что держу его руку; она была белой в лунном свете, с длинными пальцами, последний сустав на левом мизинце отсутствовал.