Кри-Кри - [54]

— Good-bye[48], мисс.

Увидев, что англичанин уходит, Мари вздохнула с облегчением:

— Наконец-то! — и недовольно добавила: — Вот чудак-то! И какой еще Маркс ему понадобился?

Кри-Кри снисходительно посмотрел на Мари. Он чувствовал свое превосходство над ней. Точно воспроизводя выражение и интонации Мадлен, он сказал:

— Бедняжка Мари! Ты не знаешь, кто такой Маркс! Сейчас не время, но когда-нибудь… я расскажу тебе о нем. А сейчас знай одно — Мадлен жива, Жозеф будет спасен. Как все-таки хороша жизнь!

Глава двадцать первая КРИ-КРИ УЗНАЕТ, КТО ТАКОЙ МАРКС

Кри-Кри все же узнал, кто такой Маркс.

Разбитый после целого дня волнений и утомительной работы, он спустился наконец к себе в подвал и рассказал дяде Жозефу о Мадлен и англичанине.

Дядя Жозеф понял все с полуслова, а когда на другое утро в кафе пришла Мари и передала от Мадлен пакет для дяди Жозефа, Кри-Кри тоже уже почти все понимал.

От дяди Жозефа он узнал и про Маркса и про Интернационал. Он узнал, что уже седьмой год существует организация, называемая Международное товарищество рабочих или, короче, Интернационал.

Кри-Кри, которому казалось, что он знает все о своем дяде, впервые услышал, что Бантар входил в парижскую секцию Интернационала и что такие же секции были организованы в Лионе, Марселе, Бордо, Руане и других промышленных центрах Франции. Сколько раз бывал Кри-Кри на улице Гранвиль и не знал, что там, в скромном домике, нашла себе приют такая важная организация, как секция Интернационала.

Кри-Кри с интересом услышал, что перед революцией Наполеон III разгромил все рабочие организации; руководители секции были арестованы, а секция распущена. Вот почему в момент восстания парижский пролетариат не имел настоящего руководителя. Однако брошенный Генеральным советом Интернационала боевой клич: «Освобождение рабочих есть дело рук самих рабочих», нашел живой отклик в сердцах парижских рабочих.

Генеральный совет Интернационала, находившийся в Лондоне, и Маркс, его организатор, помогали Коммуне, поскольку это было возможно в условиях изоляции Парижа от всего остального мира. Маркс вел оживленную переписку с деятелями Коммуны, сообщал им о международном положении, давал указания, какой тактики следует придерживаться Коммуне. К сожалению, многие советы Маркса не были осуществлены коммунарами.

Когда же для Коммуны наступили критические дни, Генеральный совет помогал коммунарам переходить на нелегальное положение и эмигрировать за границу. Надо было сохранить борцов для будущего движения, для новых боев пролетариата.

Спасти людей Коммуны можно было, посылая им деньги и паспорта. Наиболее надежным и верным документом, для того чтобы перебраться за пределы Франции, был паспорт какого-либо иностранца. И Маркс сам заботился о паспортах, посылая их через знакомых, а также организуя сбор денег.

Тот самый Маркс, о котором Кри-Кри до сих пор ничего не знал, теперь казался ему близким другом.

От него шло спасение Жозефа и Мадлен.

Кри-Кри с благоговением смотрел на заграничный паспорт, присланный дяде Жозефу «самим Марксом».

Мальчик не только внимательно прочел воззвание Генерального совета, которое было вложено в пакет, присланный из Лондона. Чтобы поразить Мари своей осведомленностью, он заучил наизусть заключительные слова воззвания:

«Париж рабочих с его Коммуной всегда будут чествовать как славного предвестника нового общества. Его мученики навеки запечатлены в великом сердце рабочего класса. Его палачей история уже теперь пригвоздила к тому позорному столбу, от которого их не в силах будут освободить все молитвы их попов».

Кри-Кри заранее предвкушал удовольствие, которое он получит, когда изумленная Мари, слушая не совсем понятные ей слова, будет часто моргать глазами, что с ней всегда случалось, когда что-нибудь приводило ее в смущение.

Доставленные Мадлен через Мари парик и бакенбарды, которые должны были украсить мистера Питча (таково было новое имя Жозефа Бантара), вызывали неописуемый восторг у Мари и Кри-Кри.

Однако время шло. Приготовления к отъезду подходили к концу. Близился день, когда Жозеф должен был покинуть гостеприимную каморку Кри-Кри и под именем Артура Питча уехать на свою мнимую родину, в Англию.

У Кри-Кри сжималось сердце, когда он думал, что скоро вынужден будет надолго, а может быть, и навсегда расстаться с дядей Жозефом. Боясь не получить ответа на все, что так волновало его, он торопил дядю Жозефа, забрасывая его вопросами. Ему хотелось узнать все сразу.

Жозеф ласково остановил мальчика.

— Погоди, Шарло, не спеши. Не жди от меня ответа на все вопросы. Современникам всегда бывает трудно вынести суждение о тех событиях, в которых они сами были участниками. Но кое-что я тебе все-таки скажу.

Дядя Жозеф, уже выздоровевший и по-былому бодрый, брился, сидя на краешке кровати Кри-Кри перед маленьким зеркальцем. Для того чтобы прикрепить бакенбарды, он должен был удалить остатки собственной растительности на висках.

— Да, дружок, много вины лежит на нас, членах Коммуны, за ее гибель. Распри раздирали нас. Мы не хотели дотронуться до сокровищ Государственного банка. Мы слишком церемонились с буржуазией… Шпионов мы щадили. Мало уделили внимания провинции. Мы не учитывали того, что был социалистический Париж, но не было социалистической Франции.