Крестовые походы. Идея и реальность - [88]
С самых первых дней существования крестоносцев в Святой Земле королям приходилось, с одной стороны, защищать молодое государство и для этого укреплять центральную власть, с другой — удовлетворять потребность рыцарей в земельных наделах и раздавать все новые и новые фьефы и так платить им за службу. И это противоречие было чревато далеко идущими последствиями для общества государств крестоносцев. Королевский домен в Иерусалимском королевстве был поначалу довольно значительным и включал в том числе четыре крупных города — Иерусалим, Тир, Наблус и Акру, но по мере истощения своего фонда король должен был прибегать к пожалованию рыцарям не только земельных, но и рентных фьефов — как правило, доходов с городского имущества, прибылей от ярмарок, ремесленных и торговых лавок. В силу развитых на Востоке товарно-денежных отношений и городской экономики эти фьефы занимали существенное место в структуре доходов иерусалимских феодалов, а местом их резиденции зачастую становился город, где они владели различными видами собственности. Самым же крупным собственником в государстве крестоносцев был король. Он обладал определенными регалиями — правами чеканить монету, вершить суд, строить суда, а также собирать налоги. В городах, где в основном жили феодалы, король контролировал рынки и порты через особые инстанции королевской власти, упомянутые в «Иерусалимских ассизах», — «Суд Рынка» (Сот de la Fonde) и «Суд Цепи» (Cour de la Chaine — гавань закрывалась на цепь, откуда и название), где королевские чиновники следили за порядком, взимали торговые и транзитные пошлины в пользу центральной власти. Но всех этих доходов явно не хватало для обеспечения стабильности позиций короля, который часто испытывал финансовые затруднения. Не мог король опереться и на административный аппарат Иерусалимского королевства, который также был достаточно слабым. Существовавшая в государствах крестоносцев должностная иерархия, заимствованная из капетингской Франции, была представлена сенешалом, ведавшим придворным церемониалом, коннетаблем, который был военным предводителем, маршалом — помощником коннетабля, выполнявшим чрезвычайно важную для военного государства функцию, обеспечивая рыцарей боевыми конями (т. н. restor), — и камергером. Но и эти созданные на латинском Востоке структуры не обеспечивали прочность королевской власти — они застыли в своем развитии на очень ранней стадии.
Неудивительно, что король часто оказывался совершенно беспомощным перед лицом феодальной корпорации, имевшей к тому же полную поддержку Высшего Суда (Haute Cour), без санкции которого иерусалимские правители уже с середины XII в. не могли сделать ни шагу. Короли — Бодуэн II (1118–1131), Фульк Анжуйский (1131–1143) — пытались противостоять феодальным мятежам, опираясь на политические институты и правовые порядки Иерусалимского королевства, но рыцарство и знать в конечном счете использовали их против центральной власти. Так случилось и с принятой в конце 60-х гг. XII в. «Ассизой верности», когда иерусалимский правитель Амори I (1163–1174), стремясь укрепить центральную власть и ограничить злоупотребления знати, превратил всех арьер-вассалов в своих непосредственных вассалов, дав им возможность в случае конфликта со своим сеньором обращаться к сословному «суду равных», но введенную королем ассизу крупные феодалы стали применять против него самого. Вассальная иерархия, достигшая в Иерусалимском королевстве наиболее зрелых форм развития, закрепляла верховенство феодалов, и король в этой ситуации оказывался всего лишь «первым среди равных» (
