Крестоносцы социализма - [17]
Разнообразную информацию об откликах в Европе на борьбу народников против царизма содержит иностранная пресса 1870 – 1880-х гг. (особенно лондонский «Times», парижский «Figaro», берлинский «National Zeitung»). Как полуисточники-полуисследования можно использовать книги, в которых излагали свое представление о русском революционном народничестве («нигилизме», как называли его тогда на западе) наблюдательные современники: француз Э. Лавинь, итальянец Д. Арнаудо, поляк Я. Любомирский[129] и др.
1.4. Художественное отражение темы
а) Литература
Революционная тема в отечественной литературе стала развиваться только после 1861 г. В дореформенной России некоторые поэты – именно поэты и никто более (А.С. Пушкин, М.Ю. Лермонтов, А.И. Полежаев, особенно же декабристы: К.Ф. Рылеев, А.И. Одоевский, П.А. Катенин, В.К. Кюхельбекер) – писали отдельные произведения, в которых революционными были идеи, настроения, даже призывы, но все это представляло собой лишь пролог к революционной теме. Живая жизнь русских революционеров, их действия, конкретные образы в дореформенной литературе отсутствовали совершенно – по двум причинам: с одной стороны, мешала литераторам жесткая, непроходимая, «осадная», как называл ее Герцен, цензура, а с другой стороны, и это главное, героика революционной борьбы тогда еще не стала типическим проявлением российской действительности, не обрела такого размаха и такой силы, чтобы вдохновить собою мастеров слова.
Функцию положительного героя выполняли тогда в нашей литературной классике так называемые «лишние люди» от Чацкого до Рудина, не находившие возможности применить свои силы, энергию, ум на пользу обществу. Только после падения крепостного права, в 60-е, а главным образом в 70-е годы, положительными героями русской литературы становятся «народные заступники», борцы, включая и профессиональных революционеров, которые формируются как таковые впервые в России именно из народников 70-х годов.
Вообще революционер в пореформенной России быстро стал видной фигурой. Он привлекал к себе внимание художников не только как выразитель (действительный или предполагаемый, – это другой вопрос) исторического прогресса, обличитель старого и созидатель нового мира, но и как особый тип человеческой личности, сильной и праведной, свободной от социальных, политических и нравственных предрассудков. К нему обратились поэтому все писатели, верные жизненной правде, начиная с И.С. Тургенева.
Тургенев первым из русских писателей начал работать над созданием образа необходимой, по его мнению, для России «сознательно-героической натуры». Не находя таковой на родине, он сделал искомым героем своего романа «Накануне» (1860 г.) иностранца, болгарина Инсарова. Два года спустя в романе «Отцы и дети» Тургенев представил русский образец такой натуры – Базарова, «нигилиста», провозвестника революционеров-народников, но еще не революционера. Еще через год появился роман Н.Г. Чернышевского «Что делать?» с образом революционера Рахметова, который, однако, при всей его притягательной силе, в художественном отношении (не в пример живописным тургеневским образам) был схематичен. Ни Тургенев, ни Чернышевский тогда, в начале 60-х годов, еще не могли почерпнуть из жизни достаточного материала для создания такого образа революционера, который был бы и выразителен, и типичен. Народническое движение 70-х годов вооружило писателей таким материалом в избытке. Именно в 70-е годы революционная тема стала самостоятельной и одной из ведущих тем русской литературы. Наибольший вклад в нее из писателей XIX в. внес Тургенев (не считая тех, кто сам участвовал в движении, как С.М. Степняк-Кравчинский или П.Ф. Якубович).
Роман Тургенева «Новь» (1877) был первым отечественным романом, притом легально изданным, о революционерах-народниках. Вслед за ним Тургенев написал стихотворения в прозе «Чернорабочий и белоручка» (1878) и «Порог». Литературоведы обычно датируют «Порог» 1878 г. и считают его откликом на дело Веры Засулич, но ряд лиц, близких к Тургеневу (П.Л. Лавров, А.И. Зунделевич, Н.С. Русанов), свидетельствовали, что «Порог» был написан как отклик на казнь Софьи Перовской в 1881 г.[130] «Новь», «Чернорабочий и белоручка», «Порог» запечатлели революционеров-народников трагически обреченными, хотя и благородными, самоотверженными людьми (героиня «Порога» названа святой). В рассказе 1881 г. «Отчаянный» Тургенев признал у народовольцев «содержание и идеал», а в последней своей повести «Natalia Karpovna» (1883 г., сделаны лишь наброски) пытался создать уже «новый в России тип, жизнерадостного революционера», «геркулесову силу», которая «все переваривает»[131].
Л.Н. Толстой в 60-е годы под свежим впечатлением разрыва с кругом Н.Г. Чернышевского отреагировал на революционное движение враждебно – двумя «антинигилистическими» пьесами: «Зараженное семейство» (1864) и «Нигилист» (1866). Но в 70-х годах Толстой сумел оценить народников как «лучших, высоконравственных, самоотверженных, добрых людей»
