Крестный путь - [4]

Наконец потянуло весной, пора было садиться в седло, браться за саблю острую. Но тут обнаружилось, что народ у костров и в кибитках развращен до неузнаваемости. Эти наивные люди, дети степей, приняли всерьез уговоры иудея не стремиться к материальным ценностям, не искать пропитания, подыхать в степи ради некоего Христа. Хватились Андрея. Лектор смылся в неизвестном направлении. Пришлось судить своих.

Были осуждены некие парни с хоббитовскими именами – Енен, Нирин и Пин. В последнем слове они настаивали на приближении общественных перемен, божились, что процесс пошел, а лед тронулся. Это и определило приговор. Были с корнем выдраны три дерева, установлены на тающем льду. К деревьям привязали отщепенцев.

— Ледохода ждете? – грустно буркнул князь, — Ну, ждите… Лед тронулся немедленно, по щучьему велению, — такая у нас, скифов тогда религия была. Распятия стали медленно погружаться, новомученники скрылись под водой без покаяния… Андрей тем временем добрался до Киева. Вернее, до нынешних киевских холмов, где ничего тогда, кроме разбойничьих да рыбацких халуп не наблюдалось. В окрестностях процветали сыроедство и шаманство, бушевал незащищенный секс. Славянское население множилось неумеренно и неорганизованно. Следовало это прекратить. Андрей водрузил над хижинами деревянный крест, пообещал, что здесь будет город возведен на зло надменному соседу. Что злые скифы хрен его возьмут, а только зубы обломают, и тогда мы поглядим, куда у нас лед тронется!

Будущие киевляне остались с открытыми ртами, а Андрей пошел против течения – в Новгород.

Новгорода тоже еще не было, но бани русские там уже имелись. Усталый Апостол охотно попарился, смыл дорожную грязь, прошелся березовым веничком по наследию страшных времен… Вот ведь, оказывается! — есть тут цивилизация! Ни прибавить, ни убавить! Даже с девками парятся вместе, как в римских термах!

Андрей не стал проповедовать в Новгородских краях, записал в отчет строку о бане и удалился очищенным и просветленным. Не взял он Новгорода. Конечно! – его и татары у нас не взяли! А уж Андрей – не хуже татарина!

С этого момента миссия Андрея изменилась радикально. Он забыл проповедовать христианство, а наоборот, увлекся пропагандой телесной благодати, снисходящей на полки русских бань.

В таком неадекватном состоянии Апостол вернулся в Рим, и на вопрос: «Ты где был?», — отвечал, что мед-пиво пил… Эти великие слова вошли в мировой фольлор и стали непременный финалом самых лучших литературных произведений… Тут перо очарованного автора останавливается в нехорошем предчувствии. Что-то шуршит за спиной. Кто-то шепчет о медленном снятии кожи. Автор вздрагивает и кричит в пустоту:

— Кончайте борзеть, пацаны! Я за этот базар не в ответе. У меня цитата имеется! Я теперь вам в конце каждой главы цитаты предъявлять буду!

«…Когда от нас он отправился и пришел в Рим, то прежде всего исповеда там христианам елико научи и елико виде он в земле словенской…» Вот так! Знай наших!..

О Русской Бане узнал и Цезарь:

— Что за новая напасть?! – ликвидировать немедленно!

Андрей был схвачен и распят на масличном дереве в Патрасе Ахейском.

Если судить по ордену Андрея Первозванного и косому голубому кресту на военно-морском флаге, то выходит, что масличное дерево имело не только расходящуюся пару толстых ветвей, но и расширенное корневище. А может, Андрею ноги просто обкрутили вокруг ствола, чтоб получить хоть что-то, похожее на букву «Х».

Глава 2 Чудо первое

Через тридцать лет после Апостола Андрея в Крым прибыл ссыльный поселенец – Римский папа Климент. Чем-то он не угодил в Риме императору Траяну. Бывшую паству Апостола Климент обнаружил в каменоломнях. То ли Андрей проповедовал среди пролетариата, то ли крымские христиане оказались на разработках за отсутствием лесоповала.

Клименту предписывалось сидеть тихо, тянуть срок в смирении. Но он не мог смириться с утратой тиары и продолжил папские проповеди. Сначала дело двигалось туго. Прихожан было мало – только грубые каменотесы да такие же ссыльные. Пришлось Клименту «совершить чудо»… В дальнейшем слово «Чудо» мы будем писать без кавычек и с большой буквы. Роль Чуда в христианстве очень велика – это царица доказательств, это – как признание обвиняемого в следственном ремесле.

Если бы нам сейчас вволю предъявляли Чудес, разве мы таскались бы по кабакам? Нет. Мы бы тихо отдыхали в церкви! Но сейчас настоящее Чудо в дефиците. Даже покойному Папе Иоанну-Павлу II приходится дожидаться признания святости из-за отсутствия авторских Чудес. Говорят, правда, уже выскочил какой-то исцеленный хромой. То ли из «Фиорентины», то ли из «Лацио»… Описане Чуда Климента до нас не дошло. Но оно наверняка имело место, поскольку «святой благовестник в течение года искоренил язычество» в Крыму и построил 75 церквей. Крестил он «по нескольку сот человек в день». То есть, за год работы с выходными по субботам мог провернуть тысяч 50 или 100 поганого населения.

Не стоило бывшему Папе так усердствовать. Император узнал о нарушении режима и велел утопить Климента в 100 году нашей эры. Паству его также проредили. Уцелевшие перекрестились обратно – в веру Юпитера и Венеры.