Крестник Арамиса - [3]

— О нет, сударь, я дождусь Требюсьена.

— Где же он?

— Я послал его в деревню за букетом для мадемуазель Вивианы. — И молодой человек весело добавил: — Немало растет овощей в Эрбелеттах, а вот цветов днем с огнем не сыщешь!

— Да, к сожалению, это так… Лучший подарок дворянина даме сердца — конечно же, несколько цветков.

Барон с улыбкой откинулся в кресле и, не сводя глаз с сына, спросил:

— Стало быть, если не ошибаюсь, в вашем сердце царит мадемуазель де Шато-Лансон?

— Да, отец, — серьезно ответил юноша.

Он привязал лошадь у ворот конюшни, подошел к раскрытому окну, откуда выглядывал старый сеньор, походя на портрет в раме, и облокотился на оконный проем.

Отец продолжал:

— Вы ее любите?

— Всей душой.

— А она вас?

— Тоже.

Господин де Жюссак лукаво погрозил юноше пальцем.

— О-хо-хо, шевалье, уж очень вы скоры на утверждения…

— Сударь, я говорю лишь то, что нежная подруга повторяла не раз. Да, мы любим друг друга и поклялись всегда быть вместе. Впрочем, я не предполагал, что барон де Жюссак может обидеть девушку знатного происхождения, а заодно и своего наследника, усомнившись в искренности их чувств.

Барон тряхнул головой.

— Тогда, бедные дети мои, какой же горький хлеб, замешанный на разочарованиях, предстоит вам вкусить с лихвой! — Он погладил белокурую голову сына. — В особенности тебе, несчастный мой мальчик.

— Мне?

— Взять хотя бы то, что прекрасная Вивиана решилась расстаться с тем, кому хочет отдать свое сердце.

— По-вашему, было бы лучше, если бы она воспротивилась исполнить приказание отца, волю короля, обязанность, возложенную на нее рождением и общественным положением?

— Я не говорю этого, шевалье, но не могу не вспомнить о пословицах, которые, как известно, отражают народную мудрость. Одна из них утверждает, что отсутствующие всегда неправы, а другая гласит: с глаз долой — из сердца вон.

— И вы думаете…

— Не думаю, а знаю, как быстро забывают при дворе; и знаю по своему опыту, чего там стоят обещания и как выполняются клятвы.

Увлеченный воспоминаниями, барон продолжал:

— Покойная королева Анна Австрийская, отвергшая знаки внимания великого кардинала и противившаяся любви герцога Бекингемского, — так вот, Анна Австрийская, говорю я, эта дочь короля, вдова короля, мать короля, забыла гениального человека и всеобщего любимца женщин, чтобы слушать косноязычие корыстного болвана и труса Мазарини.

— Вивиана не принцесса, сударь!

— Нет, но она женщина, шевалье.

— Пусть так, но я уверен, она будет ждать.

— И чего, позвольте вас спросить?

— Что мы встретимся и родители благословят на наш союз…

— Вы прекрасно знаете, Элион, что я никогда не стану препятствовать вашим планам. Но вы, конечно, понимаете, что без господина де Шато-Лансона… Я ни за что на свете не хотел бы подвергнуться унижению отказа. Граф удачлив, имеет житейскую хватку, доверие и поддержку господина де Шамийяра. У него есть все основания желать зятя, занимающего высокий пост в правительстве или в армии.

— Вот я и стану этим зятем, — парировал юноша с непоколебимой уверенностью.

— Вы!

— С помощью провидения, терпения и шпаги.

— О, вы убаюкиваете себя надеждой…

— Я пройду тот же путь, что и другие… Почему нет? Разве дозволено терять надежду дворянину, призванному служить стране и государю?

Господин де Жюссак вздрогнул всем телом, как если бы наступил босой ногой на змею.

— Вы желаете стать солдатом? — выдохнул он.

— Вы этого не допускаете? — вопросом на вопрос ответил Элион.

Голос старого барона дрогнул.

— Значит, вы решитесь меня покинуть? О нет, только не это!.. — с горечью воскликнул старик и резким движением руки словно отринул эту страшную мысль.

Молодой человек склонился к отцу и заговорил твердым голосом:

— Как же так, сударь? Вы не подумали, что однажды настанет день, когда король и Франция спросят с сыновей небольшую долю того, что отцы расточали без меры, — преданности и мужества?.. Французские армии были слишком удачливы на полях сражений, но не исключено, что будущее готовит сюрпризы и разочарования… И тогда король будет нуждаться в нас, детях Франции.

Старик опустил голову.

— Да, — пробормотал он, — это верно. Фортуна устает благоволить к одним и тем же знаменам… Ясно еще и то, что в вас проснулся воинственный дух, отличающий породу Жюссаков… Но знаете ли, Элион, что я не настолько богат, чтобы купить роту, и что вы будете прозябать в небольших чинах и ваш удел — алебарда сержанта?

— Но я недолго буду носить эту алебарду!.. Лицом к лицу с врагом, среди пик, под огнем мушкетов и пушечной картечи я надеюсь добыть себе аксельбанты лейтенанта или диплом капитана.

Молодой человек выпрямился, глаза его блестели, голос окреп — мужчина да и только!

— Война — лотерея, а выигрывает самый стойкий! — заключил он.

— Но проиграть можно жизнь, — печально вздохнул барон. И добавил еще печальнее: — Ах, какие неблагодарные дети! В них души не чают, преподносят все на блюдечке, холят и нежат, только бы были рядом, мечтают найти в них опору в немощной старости… И вот однажды дети, словно обретя крылья, становятся движимы лишь одним желанием, одним безумством — улететь далеко из родного гнезда, где их окружали заботой и любовью.