Крест короля Артура - [34]

— Почему же ты взял крест? — мягко спросил отец Генри.

— Все так спорили из-за этих останков, —дрожащим от волнения голосом произнёс брат Питер. — Я не мог поверить, что это разобщение произошло по воле Господа. И я подумал, что если креста не станет, никто не сможет доказать, что в гробу были останки короля Артура, и вся эта история будет забыта. А если останки и найдут, их можно будет вновь похоронить по-христиански. И я.. я спрятал крест возле ворот и пошёл за братом Патриком, чтобы он помог мастеру Мэйсону, но к тому времени все уже обнаружилось. И тогда я…

— И тогда вы отнесли крест на болота и выкинули в реку! — догадался Гервард.

— Да. Все так и было.

— Значит, Рис Фримен говорил правду, — добавила Гвинет.

— Я вновь согрешил, — признал старик. — Я позволил, чтобы подозрение пало на мастера Фримена, который взял кости. Нет мне прощения!

Он огорчённо затряс головой.

— Не стоит так переживать из-за мастера Фримена, — заметил отец Годфри. Гвинет с удивлением заметила, что голос у него хотя и резкий, но вовсе не противный. — Он отнюдь не праведник, и сам будет расплачиваться за свои грехи.

— Господь прощает нам все прегрешения, — уверил аббат брата Питера. — Ступай в часовню, брат. Прочтёшь сто раз «Аве Мария». Я думаю, такой епитимьи будет достаточно — вы согласны со мной, отец Годфри?

Годфри де Массар молча кивнул. Брат Питер закрыл лицо руками, чтобы скрыть выступившие на глазах слезы. Из толпы монахов вынырнул брат Патрик, осторожно обнял старика за плечи и увёл в часовню.

— Ну а теперь, — сказал отец Генри, глядя на Гвинет и Герварда, — расскажите нам, дети мои, как вы нашли крест.

Гвинет задумалась. История выйдет длинной и запутанной, как тропинки на склонах Тора. Таинственный отшельник Урсус, тёмные подземелья… Гвинет и сама не понимала, как они с братом нашли крест, так как же она сумеет объяснить это отцу Генри? Быть может, Урсус видел, как брат Питер выбросил крест в воду и просто догадался, куда вынесет его река? Но что-то подсказывало ей, что отшельник не будет свидетельствовать против старого монаха.

— Мы обыскали подземелья под Тором, — произнесла она, наконец, надеясь, что аббат не будет задавать слишком много вопросов. — Река унесла крест под землю.

Глаза отца Генри расширились от удивления. Даже отец Годфри потерял свою обычную невозмутимость.

— В таком случае, дети мои, вы проявили истинную храбрость, — сказал отец Генри. — Сам Господь помогал вам. Аббатство вовек не забудет вашего деяния. А сейчас бегите домой. Вы промокли, а ночи сейчас холодные. Да и матушка ваша, без сомнения, волнуется.

— Да, ваше преподобие.

Гвинет вдруг вспомнила о домашних делах, которые она оставила сегодня на вечер. Но чувство стыда почти сразу же испарилось, уступив место гордости. Отец с матерью не будут их ругать, когда услышат о чудесной находке! Гервард, судя по его сияющим глазам, в полной мере разделял её чувства.

Аббат благословил их и скрылся в часовне. Но брат Тимоти задержался. Похоже, что-то его беспокоило.

— Откуда вы узнали, где искать крест? — спросил юный монах.

Гвинет на мгновение задумалась. Наверное, нужно сказать правду. Должен же хоть кто-то знать, что им помогали!

— Нам отшельник показал, — призналась она. — Его зовут Урсус. Знаешь такого?

Брат Тимоти покачал головой:

— Нет, я не знаю никакого Урсуса. Но с удовольствием встретился бы с ним.

— Мы можем вас познакомить, — предложил Гервард.

— Спасибо! — просиял юный монах, и повернулся, чтобы идти — из часовни уже слышались песнопения. — Если отец Генри позволит, я буду ждать вас у ворот завтра после первого часа.

Утром Гвинет и Гервард вышли из дома, чтобы встретиться с братом Тимоти, и услышали доносившиеся с рыночной площади крики и смех.

— Наверное, все уже знают, что мы нашли крест! — подмигнул сестре Гервард.

Но он ошибся. Подойдя ближе, они увидели, что посреди площади сидит закованный в колодки Рис Фримен, а собравшаяся толпа, улюлюкая, швыряет в него кухонные отбросы.

А вот то, что лавка мастера Фримена заперта на все засовы, Гвинет не удивило: она уже знала, что Осберт Теллер удрал из деревни, не дожидаясь ареста.

Из толпы выбрались растрёпанные и сияющие близнецы Торсоны. Айво сгрёб Герварда в охапку и всунул ему в руку подгнившее яблоко.

— Папа приговорил Риса! — сообщил он радостно. — Ему ещё повезло, что его не повесили!

Амабель запустила руку в мешок и вытащила ещё одно гнилое яблоко, которым тут же и запустила в несчастного лавочника. Яблоко попало ему прямо в лоб, и коричневая жижа потекла по лицу.

— Нечего было красть нашу корзину! — завопила Амабель.

— Дьявольское отродье! — огрызнулся Рис Фримен, отплёвываясь. — Погоди, я до тебя ещё доберусь!

Гвинет уже готова была пожалеть мастера Фримена, но, услышав ругань и проклятия, которыми он осыпал односельчан, задумалась. Похоже, лавочник так ничего и не понял, и в будущем с ним опять не оберёшься неприятностей.

— А ещё Финн Торсон наложил на него штраф, — сообщил знакомый голос за спиной Гвинет. Обернувшись, она увидела долговязую фигуру брата Тимоти. — Отец Генри хочет, чтобы эти деньги пошли на помощь самым бедным жителям деревни.