В битве за Западные Высоты Ракхиллу застрелили прямо подо мной. Мне повезло отделаться сломанной рукой, но своим последним болтом я все же достала из арбалета того солдата, что убил ее в шею. Теперь моя писанина портит страницу, потому что я пишу левой рукой.
* * *
Джаннис скажет: Это война, а не пикник. Что ж, ладно.
Записи капитана крыла Хелейи, второй эскадрон наездников грифонов Робардики, на десятом году правления короля Роена, и четвертом году войны против Юга. Это достаточно формально для вас, капитан эскадрона Джаннис?
Когда я пришла в себя, то лежала в палатке, надо мной хлопотали полевой хирург и санитар, пререкаясь на мягком акценте Юга. Чертова Ракхилла спикировала не на ту сторону фронта. Черт бы ее побрал, за то, что она умерла.
Хирург не знал, что со мной делать, ибо на Юге женщины не ходят на войну. Он развесил вокруг меня холщовый экран, чтобы защитить мое целомудрие от глаз своих солдат — или, насколько я понимаю, защитить их целомудрие от меня. Я сказала, что извиняюсь за то, что вношу дезорганизацию в его аккуратный, упорядоченный полевой госпиталь, и он так посмотрел на меня, словно я его ужаснула.
Забрали все мои кожаные доспехи для езды, а когда я смогла садиться, мне принесли платье. Одной рукой его тяжело затягивать. Я попросила у хирурга рубашку и брюки, но бедняга только малиново покраснел.
На следующий день меня посадили в телегу и вывезли из лагеря с эскортом. Никто не сказал, куда меня везут. Телега следовала по дороге, что вьется в горы, трясясь так, что моя рука заболела, как три ада разом. Когда дневной свое померк, мы приехали в эту цитадель, гнездящуюся на краю пропасти.
Когда повозка остановилась во дворе, эскорт встал вокруг меня и повел через двери в башню, всю в решетках из железа, вверх по спиральной лестнице в маленькую, пустую прихожую.
Комната за нею была гораздо больше, с деревянными панелями и огнем, тлеющим в камине. Нечесаный парень с копной черных волос совал в него поленья из корзины. Там была кровать, стол и стул, все очень простые.
«Это крепость», раздался голос позади меня. «У нас нет подходящего места для леди.»
Я повернулась. Мой эскорт удалялся, хотя я еще слышала стук их каблуков в прихожей. В дверях стоял человек, которого я раньше не видела. Он был низкорослым — не таким высоким, как я — с вьющимися золотистыми волосами и руками в перстнях, как у придворного. Он был в халате из синего вельвета, с мехом на запястьях и на вороте. Даже в моем взятом взаймы платье я могла бы ему сказать, кто из нас в этой крепости кажется больше находящимся дома.
«Я Аумерил, ваш лорд-смотритель», сказал он с холодным достоинством. «Вы, леди, являетесь заключенной. Если вы будете сотрудничать, с вами станут обращаться хорошо, но боюсь, у нас здесь нет женщин, чтобы прислуживать вам.»
«Я не леди.» Я хотела быть приятной, по крайней мере до тех пор, пока он не даст мне причину быть иной. «Я солдат, не более. Я привыкла находиться в компании людей чести.»
Реакция Аумерила ошеломила меня. Волна крови хлынула ему в лицо и ушла прочь, оставив его белым. Его руки затряслись. Он ничего не сказал, но повернулся и хлопнул дверью.
«Что это с ним?», спросила я саму себя, но мальчишка с поленьями, загоготав, повернулся от огня.
«Он трус», сказал парень. «Он сбежал с поля боя. Мы все здесь знаем. Он подумал, вы тоже знаете.»
«Ты меня удивил», сказала я.
Это была правда; я удивилась, что Аумерил вообще был близко к полю боя. Я говорила холодным голосом, ибо не имею привычки сплетничать, однако слуги всегда это делают, поощряешь их или нет. Парень наклонился ближе ко мне; у него был вялый рот и мучнистое, прыщавое лицо.
«Вы просите у меня, что вам нужно», сказал он. «Я хорошо позабочусь о вас, леди».
Думал ли он при этом, что я стану ему платить, не знаю. Я не такая дура, чтобы думать, что он говорил от чистого седца. Я ответила резко:
«Займись делом.»
Его ухмылка пропала. Он сгорбил плечи, словно я его ударила, и со своим нечистым дыханием потащился куда-то в другое место.
Когда он, шаркая, удалился, я исследовала свою тюрьму. Постель была жесткой, но хорошо снабжена одеялами и меховым покрывалом. Пол был из голых каменных плит. На столе глиняный кувшин с водой, кружка и глиняная лампа.
Еще одна дверь вела в уборную, а вторая на балкон, но он был заперт. Я прижала глаз к зарешеченному отверстию, но увидела только облака, испещряющие небо. Я почти вообразила, как лечу в воздухе верхом на Ракхилле… но, нет. В той стороне находится безумие.
* * *
Это было вчера. Сегодня утром Аумерил вернулся, сел за стол и допросил меня. Он нервничал, вертел в руках серебряную табакерку, висевшую на цепочке на шее. Думаю, он понял, что выдал себя. Он принес бумагу, перо и чернила, чтобы записать, что я ему скажу.
«Меня зовут Хелейя», сказала я. «Капитан крыла второй эскадрон наездников грифонов. Это все, что я могу вам рассказать.»
Любой бы подумал, что это достаточно прямо, но не Аумерил. Мы ходили туда и сюда, кругами и обратно по всем тем вопросам, что вы ожидаете: передвижения частей, их количество и снабжение, и где король Роен планирует свое следующее наступление. Словно я это могу знать. Или скажу Аумерилу, если знаю. Он был терпелив, надо отдать ему должное. Терпелив до чистой глупости, если он думал, что я отвечу на вопрос, задаваемый в двадцатый раз, если не ответила в первый.
![Приключения Сэмюэля Пингля [с иллюстрациями]](/storage/book-covers/fc/fc39a5abae6443457fe1ac7d2fcc954d4e486557.jpg)
