Креольские ночи - [21]

Как смеет он хватать и держать ее?! Она принялась брыкаться и пнула его ногой в голень. Бонанж вскрикнул от боли, однако хватка его ничуть не ослабла.

– Мы ведь идем к Шарбонне, правда? Ты не передумал? – спросила женщина на балконе.

Бонанж раздраженно вздохнул.

– Держи ее здесь, пока я не вернусь, – прошептал он дворецкому, сунув ему в руки Элину. Слуга тут же схватил ее, не дав девушке даже вздохнуть.

Элина запаниковала. Почему Бонанж не дает ей встретиться с отцом или хотя бы с этой женщиной? Ведь, возможно, она – одна из папиных родственниц, возможно, даже бабушка Элины. Неужели Бонанж как-то узнал, что ее настоящая фамилия Ванье, и хочет помещать ей рассказать отцу всю правду? Или, что еще хуже, решил отомстить ей так же, как Алексу?

Элина прислушалась к разговору Бонанжа с женщиной на балконе. К ее удивлению, тон Бонанжа стал ласковым и заботливым. Он терпеливо объяснял женщине, что не сможет пойти с ней в гости, как они договаривались, и сердечно извинялся перед ней. Элина поняла, что он изменил свои планы, чтобы заняться ею, и еще больше запаниковала. Через несколько мгновений она услышала звук закрывающейся двери и шаги. Если бы дворецкий не держал ее, она убежала бы отсюда.

– Спасибо, Пьер. Можешь идти, – бросил Бонанж, появившийся в коридоре.

Дворецкий отпустил девушку так резко, что она чуть не упала, и быстро удалился.

Бонанж протянул руку, чтобы помочь ей удержаться на ногах, но Элина испуганно отскочила назад.

– Не приближайся ко мне! – предупреждающе проговорила она. – Ты не можешь держать меня и не давать встретиться с месье Ванье. Или ты хочешь убить меня так же, как убил моего брата? Если ты еще хоть раз притронешься ко мне, я буду так визжать, что поставлю весь дом на уши, понял?

В ответ на эту гневную тираду Бонанж лишь удивленно приподнял брови.

– Признаюсь, из-за тебя и твоего брата вчерашний день превратился для меня в настоящий кошмар. Но убивать тебя я не собираюсь. Успокойся, тогда мы сможем пойти куда-нибудь и обсудить все случившееся.

– Нам не о чем говорить. Ты хладнокровно убил, Алекса. И я никуда с тобой не пойду.

Она продолжала пятиться, выискивая глазами что-нибудь, что смогло бы послужить оружием. Заметив висящий на стене хлыст, она схватила его и принялась размахивать, прекрасно понимая, как жалко выглядит с таким смешным «оружием» против здоровенного мужчины.

– Не подходите ко мне, месье Бонанж! – грозно, как ей казалось, проговорила Элина.

На его губах заиграла веселая улыбка, что разозлило Элину еще больше.

– О, милочка! – мягко сказал он. – Неужели того вероломного удара бутылкой по голове для тебя не достаточно?

– Нет, это было только начало! – злобно прорычала она. Улыбка сбежала с его лица.

– А теперь послушай меня, маленькая злючка. Я тебе уже говорил. Я не убивал Уоллеса.

Она посмотрела на него с подозрением.

– Кто же тогда?

– А мне, откуда знать? Видимо, тот, у кого была довольно веская причина для убийства, потому что, когда я нашел его, рядом с телом лежал мой пистолет, а в рукаве Уоллеса было две карты. Ты, как никто другой, должна знать, что угрожать пистолетом тому, кто уличил его в шулерстве, было любимым занятием Алекса.

Она подняла хлыст над головой, и на мгновение Бонанжу показалось, что перед ним стоит маленький ангел мести.

– Он был не таким! Ты лжешь! Алекс не мог поступить столь глупо! Ты выследил его и убил из мести! А потом, очевидно, сказал своим дружкам в полиции, что это была честная дуэль. Но ты за все заплатишь, животное! Я найду, в этом проклятом городе кого-нибудь, кто не побоится арестовать всемогущего месье Бонанжа! – В его глазах сверкнула холодная ярость.

– И поэтому ты хотела видеть Филиппа? Неужели ты думаешь, что он помог бы тебе в этой глупой драке? А может, до того, как ты стала любовницей Уоллеса, ты спала с Филиппом?

Девушка с трудом сдержала рвущийся из ее горла истерический смех.

– Месье Ванье расскажет, кто я такая на самом деле, – ответила она. – А теперь, если он здесь, я хотела бы его видеть.

– Это невозможно.

– Если не хочешь меня к нему пускать, я закричу и…

– Он умер.

Элина с недоверием уставилась на Рене.

– Что?!

– Несколько месяцев назад Филипп Ванье умер от брюшного тифа.

Что-то внутри у нее сломалось. Отец мертв?

Алекс пытался подвести ее к тому, что отца, возможно, нет в живых, но она отказывалась в это верить. Теперь же, услышав то же самое от Бонанжа, Элина словно оцепенела. Казалось, сердце разорвется от горя.

Но почему она должна верить этому негодяю?

– Ты лжешь! Я хочу увидеть его семью. Я не поверю, что он мертв, пока они не подтвердят твои слова, – заявила она.

– Встреча с его семьей будет не самым мудрым поступком, – мрачно произнес Бонанж. – Они и так достаточно настрадались, чтобы теперь еще лицезреть его бывшую любовницу.

Элина взмахнула хлыстом, и Бонанж лишь чудом увернулся от удара.

– Любовницу?! Любовницу?! – повторяла она, кипя от ярости. – Я – его дочь, ты, животное! Неужели для тебя не существует никаких отношений, кроме внебрачных?! Мы с Александром – брат и сестра, наш отец – Филипп Ванье. Ты не сможешь мне помешать поговорить с бабушкой и дедушкой. Я не знаю, что ты делаешь в этом доме, но очень скоро тебя отсюда вышвырнут!