Кремлевские любовницы - [75]

Несмотря на то что первоначально задумывалось привлечь в ЧК идейных, преданных народу людей, в данное учреждение все больше попадали отбросы общества, зачастую и просто преступные элементы. Конечно, можно успокоить себя ленинским высказыванием: «на 100 человек порядочных 90 негодяев», но стоит ли?

Членом Чрезвычайной Комиссии мог с одинаковым успехом стать бывший биндюжник или малограмотный слесарь. В Одессе, например, бывший кучер сделался вдруг следователем. Но он по крайней мере не был бандитом, в то время как сплошь и рядом в следователях разоблачали убийц, воров и мошенников. Дошло до того, что по городу поползли слухи, что секретарем ЧК является никто иной как Мишка Япончик. Но вскоре газета «Известия» выступила с официальным опровержением этого слуха. В статье Мишка Япончик был назван грабителем и заклеймен позором. Через несколько дней газета «Коммунист» печатает письмо самого Япончика. В нем Михаил утверждает, что на самом деле он никакой не бандит, а самый что ни на есть честнейший борец за коммунистические идеалы, так как грабил исключительно богачей, буржуев и им подобных типов. После этой публикации он объявляет свою банду воров специализированным полком и делает сногсшибательную карьеру. В его полк получил назначение сам Фельдман, шедший в авангарде творческих сил Исполкома.

В Екатеринбурге, на квартире следователя Климова, местная шайка грабителей устроила притон. Там же агент секретно-оперативного отдела оказался главарем грабителей. Одесские оперативники от уголовников сами выписывали себе ордера для обысков, и под таким прикрытием вымогали и похищали ценности из квартир.

В Москве причастными к бандитизму оказались очень многие оперативники. Иной раз таким людям удавалось подняться довольно высоко по иерархической лестнице.

Осип Летний — глава царицынской советской администрации впоследствии возглавил банду убийц и грабителей. Недалеко от него ушел и бакинский председатель революционного трибунала Хаджи-Ильянс, который вместе с членами местной ЧК занимался грабежами и вымогательством. Его судили и приговорили к расстрелу. Во время следствия выяснилось, что он единолично выносил приговоры, а затем собственноручно расстреливал приговоренных. Число убитых им ужасает.

В 1918 году взятки и подлоги ассоциировались с буржуазным строем. В то же время Советская власть с завидной регулярностью объявляла «недели борьбы со взятками».

Такими же нелепыми в условиях «социализации женщин» были и «двухнедельники уважения к женщине». Новый советский быт породил и такое извращенное понятие, как «дни свободной любви». Несмотря на многочисленную критику в печати, эти факты имели место.

Март 1918 года принес в славный город Саратов еще большие волнения. Разъяренные толпы женщин чуть было не перебили анархистов, заседавших в здании биржи на Верхнем базаре.

Что же заставило представительниц слабого пола пойти на крайние меры и переломать все в помещении?

Причиной столь бурного поведения стал «Декрет об отмене частного владения женщинами». Его текст был расклеен по всему городу. Под декретом стояла ПОДПИСЬ: «Свободная ассоциация анархистов г. Саратова».

До сих пор историки спорят, существовал этот документ на самом деле или нет.

Скандально известный документ вышел 28 февраля 1918 года. Он состоял из преамбулы и 19 параграфов. В первой части раскрывались мотивы, побудившие к написанию столь странного декрета. Оказывается, авторы не хотели мириться с тем, что лучшие представительницы женского пола находятся в руках буржуазии, а это нарушает «правильное продолжение человеческого рода». Исходя из этого, все женщины от 17 до 32 лет объявлялись достоянием народа, спасти их от этой участи могло только наличие пятерых детей. В документе подробно описывались правила пользования «экземплярами народного достояния». Труд по регистрации и распределению брал на себя саратовский клуб анархистов. В декрете отмечалось, что мужчина может пользоваться одной женщиной не более чем 3 раза в неделю по 3 часа. «Доступ к телу» им обеспечивался только при наличии свидетельства от фабрично-заводского комитета, профсоюза или местного Совета о принадлежности к трудовой семье. Особой привилегией пользовался бывший муж: он имел право внеочередного «доступа». Если же он воспротивится обобществлению его жены, то автоматически лишится на нее всех прав.

Если мужчина хотел пользоваться «народным достоянием», то должен был отчислить 9 процентов от заработка, не имевший справки о принадлежности к «трудовой семье» — 100 рублей в месяц. Эти отчисления должны были поступать в фонд «Народного поколения». Фонд в свою очередь должен был обеспечить женщинам пособие в размере 232 рублей, дополнительные пособия беременным, помощь в воспитании детей (дети должны были содержаться до 17 лет в «Народных яслях»), кроме того, фонд брал на себя обеспечение престарелых и потерявших здоровье женщин.

Конечно же, вся эта чушь с декретом была не чем иным, как фальшивкой. Анархисты не имели к этому никакого отношения. Ее сфабриковал Михаил Уваров — владелец саратовской чайной. С какой целью он это сделал, не известно, может быть, хотел высмеять анархистов, а может, и скомпрометировать в глазах общественности. В начале марта его нашли убитым. Ответственность за совершенную акцию взяли на себя анархисты, следующим образом прокомментировав содеянное: «Акт мести и справедливого протеста за издание от имени анархистов пасквильного и порнографического «Декрета о национализации женщин».