Кремлевские любовницы - [73]

Может, это и так. Но не только разумные существа женского пола склонны к агрессии. Такое сплошь и рядом встречается и в дикой природе.

Вот что пишет по этому поводу Чезаре Ломброзо: «Самки-воительницы муравьев часто приходят в такую ярость, что набрасываются и кусают других самок, личинок и рабынь, которые стараются их успокоить, крепко держа, пока не пройдет припадок бешенства.

Одна муравьиная самка убила и сожрала травяную вошь, рассерженная ее сопротивлением».

КРАСА И ГОРДОСТЬ

Триумф победителя зачастую связан с низкой практикой массовых изнасилований. В воинах мужчины либо сдаются, либо погибают, а победители утоляют ненависть на слабейших — женщинах.

«Тело обесчещенной женщины становится церемониальным полем битвы, плацем для парада победителей», — пишет американская феминистка Сюзан Броунмиллер. Женщина всегда служила добычей для вовлеченных в войну авантюристов, пиратов, конкистадоров.

«Красой и гордостью коммунистической партии» называл Зиновьев Чрезвычайную Комиссию. На самом же деле одному богу и немногочисленным свидетелям известно, что приходилось терпеть женщинам от сотрудников ЧК.

В Холмогорском лагере выбранные из числа заключенных кухарки, прачки и другая прислуга должны были выполнять не только свои прямые обязанности, но и приходить к коменданту и его помощникам по ночам: известно с какой целью. От таких беспорядочных половых связей росло число венерических заболеваний. Хотя женщины знали, что большинство работников лагеря больны, отказаться от половой близости они не имели права. Со строптивицами расправлялись просто. Их истязали, а зачастую и убивали, особенно часто это случалось при коменданте Бачулисе.

Кубанские чекисты тоже не отстали: они ввели в практику устанавливать караул в бане, когда там мылись заключенные женщины.

Начальник контрразведки Кисловодской ЧК перед расстрелом молодой женщины изнасиловал ее, затем привел приговор в исполнение и продолжил издеваться над безжизненным телом.

В Чернигове сотрудники ЧК, прежде чем расстрелять жену и дочь генерала Ч, изнасиловали девушку. Все это происходило на глазах присутствовавших там же водителей — они-то и рассказали о случившемся.

В Саратове 17 ноября 1919 года расстреливали двух женщин. Палачи глумились над своими жертвами, срывали с них платья… Начальник тюрьмы пытался остановить сатрапов, но его уговоры утонули в пьяном смехе и грязной брани.

В газете «Революционная Россия» упоминался случай об изнасиловании двух социалисток из Астрахани.

Случалось, что надзирательницы сами предупреждали заключенных, что ночью к ним может прийти заведующий или надзиратель и потребует близости — у них входило в обычай «использовать» всех вновь прибывших.

При этом ежели какая-нибудь женщина попытается заявить о своем изнасиловании, конвой быстро представлял все так, будто бы она сама была согласна или даже ей чем-нибудь заплатили. В Бутырках, скажем, после аналогичного случая, насильники объявили, что женщина отдалась им за 1,2 фунта хлеба.

Как в каждом движении, и в этой гнусной армии насильников были свои лидеры. Особо отличился маленький станичный царек из Кубанской Чрезвычайной Комиссии Сараев.

Он чинил беспримерный произвол на своей территории: конфисковывал имущество, расстреливал. Он имел реальную власть над жизнью и смертью станичников. Если не дай бог на его глаза попадалась более или менее интересная женщина, он шел на все, чтобы заполучить ее.

Обычно арестовывался кто-нибудь из родственников жертвы. Само собой, женщина начинала хлопотать о судьбе мужа, брата, отца, которых Сараев уже приговорил к смерти. За всем этим следовал ультиматум: женщина соглашается на близость и ее родственники свободны, ежели нет, то их расстреливают. Конечно же жертвы были согласны на все.

Если после первой ночи Сараев находил женщину прелестной, то дело, как правило, затягивалось и бедная женщина должна была удовлетворять его похоть еще не одну ночь.

Председатель исполкома из станицы Пашковской положил глаз на жену бывшего офицера. Чтобы быть поближе к возлюбленной, тайный воздыхатель отдает распоряжение реквизировать половину занимаемого семьей помещения, а на освободившейся площади селится сам. Однако красавица по-прежнему не обращает на него никакого внимания. Тогда он решает применить более радикальные меры: мужа объявляют контрреволюционером и расстреливают.

Произвол большевистских властей был полным и безнаказанным. Бесправные женщины не имели возможности ни роптать, ни сопротивляться.

Зачастую случалось и так, что женщине в обмен на интимные услуги обещалось освободить супруга, но, добившись желаемого, следователи все же расстреливали законного супруга, а несчастную делали своей наложницей. Именно так случилось с сидевшей в особом отделе женой царского офицера. Для женщины следователь навсегда остался ненавистным врагом, но обстоятельства — трое детей, постоянные притеснения со стороны ЦК, боязнь ареста — заставили ее жить вместе с ним.

И таких искалеченных судеб — сотни по всей России. Не гнушались этой практики ни рядовые чекисты, ни высокопоставленные чиновники.

Во время «крымской эпопеи» опьяненные вседозволенностью матросы имели по 4–5 любовниц из числа жен расстрелянных офицеров. Некоторые женщины в такой ситуации кончали самоубийством, более слабые сдавались.