Кремлёвские козлы. Исповедь любовницы Сталина - [18]

— Генрих Григорьевич, у меня завтра в одиннадцать очень серьезная репетиция, на которой должны присутствовать Маленков и другие партийные деятели.

— Не беспокойтесь, вы не опоздаете. А сейчас отдыхайте, — показал на дверь одной из комнат, — это — ваша комната.

На меня напал столбняк, я не в состоянии была пошевелиться, ноги у меня одеревенели.

— Я что, должен повторять?! — закричал Ягода, ударяя прутом по голенищу сапога. — В этом доме ничего дважды не повторяют!

В комнате стояла низкая тахта, в углу — маленький стол с напитками и рядом — два кресла.

Я проклинала свою Жизнь… Вдруг увидела, что совершенно голая Наташа входит в комнату и ложится под одеяло:

— Вера Александровна, берите пример с меня. Идите, я вас согрею.

— Вы что, взбесились?

— Сейчас придет шеф, а он не любит ждать. Нескольких женщин за непослушание отдали солдатам, а потом посадили в тюрьму.

Наташа встала и начала силой раздевать меня. Я закричала, и тогда она левой рукой закрыла мне рот, а правой ударила в живот…

Вошел Ягода в белых кальсонах.

— Ну что, мои красотки, поиграемся?

Наташа обняла своего шефа. Мне стало дурно, я пошла в ванную. От душа мне полегчало, но Наташа пришла за мной и отвела к Ягоде, который голышом сидел на тахте.

— Сейчас я побалуюсь с Верочкой, а ты иди, приготовь кофе, — сказал он Наташе.

Как пригвожденная, стояла я, не двигаясь с места. Ягода со всей силы бросил меня на тахту…

Позже Наташа пришла в ванную и сказала, что если я пикну хоть слово, то она удушит меня собственными руками.

За завтраком Ягода ел мясо и пил коньяк.

— Верочка, — сказал он, — я счастлив, что вы нашли время провести со мной вечер, надеюсь, не последний! Хочу пригласить вас в Загорск и Переяславль. Поедем втроем — вы, я и Наташа, а шофером пригласим Михаила Николаевича Тухачевского. — От неожиданности я поперхнулась. — Хочешь посмотреть фотографии, — язвительно продолжал мой мучитель, — те, где ты сидишь на коленях у этого вояки? Будешь плохо себя вести, вышлю их товарищу Сталину. Он коллекционирует документы такого рода.

— Прошу вас, перестаньте издеваться надо мной. Почему вас заело на мне? У нас в театре так много красивых балерин и певиц.

— Спасибо за информацию, но в данный момент мне нужны вы.

— А Наташа?

— Она моя рабыня. Я ее спас от виселицы, да и сейчас веревка в моих руках… Затянуть петлю могу в любой момент. Надеюсь, вы поняли наконец, что со мной надо быть в дружеских отношениях?

Заставила себя ответить-.

— Вы правы, Генрих Григорьевич!

НАТАЛЬЯ МОКРОУСОВА

Бугров, мой новый охранник, официально числился в Большом театре реквизитором. В театральном буфете он подсел к моему столику:

— Что случилось? У вас болезненный вид.

— Я срочно должна повидаться с «Дядей Колей»…

— Осторожно, за вами следят люди Ягоды.

Я оделась, и буфетчик выпустил меня через служебный вход. Бугров и Арсентьев отвели меня в какое-то подвальное помещение ПК, где «Дядя Коля» — Ежов — ждал меня вместе с Маленковым и Поскребышевым.

— Товарищ Давыдова, — официально спросил

Ежов, — вы хотели с нами встретиться?

— Товарищи, вам всем грозит смертельная опасность!

Лица окружающих удивленно вытянулись.

— После концерта на электроламповом заводе…

— Это мы знаем, — прервал Маленков, — вам подменили машину. Не спешите, подробно расскажите, что произошло потом.

Рассказала им начало моего приключения, объяснив, кем является Наташа.

— Только не сажайте ее, — предупредила, — иначе она поймет, что это я проговорилась.

Мне было стыдно рассказывать о дальнейших событиях, но они настаивали: «Вера Александровна, мы — ваши верные друзья, мы отвечаем за вашу безопасность перед товарищем Сталиным…»

Я вынуждена была продолжать:

— Ягода приказал мне идти в свою спальню и сказал, что это — не последняя наша встреча. Грозил, что рассчитается со всеми и особенно с товарищем Сталиным. Проговорился, что Сергей Миронович Киров был убит по его приказу. Умоляю вас, спасите меня! У вас в руках армия, а этот пигмей грозит женщине, которая дорога товарищу Сталину… Если моя жизнь вам безразлична, я лучше отравлюсь, чем буду терпеть такое.

— Н-да…ситуация… — кашлянул Ежов. — Товарищи, какие будут предложения?

Тихо отозвался Поскребышев:

— Наталью Мокроусову переведем на новую работу, предположим, на фабрику. В один прекрасный день она во время уборки упадет в кипяток из-за нарушения правил безопасности. Потом будем ее «лечить», птичка запоет…

— На выполнение этой операции даю вам три дня. Ответственные — Поскребышев, Ежов, Власик и Мех-лис, — распорядился Маленков.

— Разрешите предложить вам следующую информацию, — сказал Поскребышев.

— Слушаем, Александр Николаевич.

— Варвара Петровна Кирюшкина, она же Наталья Мокроусова, Ольга Пеярова, Мария Карпенко, Алевтина Родимцева и так далее, родилась в Николаеве в 1910 году. Ее мать содержала дом свиданий. Она убежала в Турцию и живет в Константинополе. Отец погиб на Перекопе. После школы Наталья работала в аптеке, владельцами которой были два брата. Жила с обоими. Однажды обокрала их и подожгла аптеку. Потом организовала «малину» в Одессе на Дерибасовской, 19. Занималась контрабандой с Турцией, Югославией, Грецией, Румынией. Хорошо владеет немецким и французским. Во Владивостоке была арестована за торговлю собачьим мясом, убежала. В Омске вышла замуж за бывшего царского офицера, занимавшегося торговлей рыбой. Убила мужа, разрубила его тело и спрятала в подвале в бочке с солеными огурцами. Забрала все ценности и подожгла дом. Второй раз ее арестовали в Тамбове, но она убила одного из охранников и сбежала. Скоро объявилась в Ленинграде, а затем под другой фамилией в Москве, где торговала наркотиками. Демьян Бедный увлекся ею и рекомендовал на работу в Кремль. Так она стала массажисткой. Вскоре ее опознали и отправили на Лубянку. Там и произошла ее первая «знаменательная» встреча с Ягодой: народный комиссар сделал ее своей сожительницей.