КРЕМЛенальное чтиво, или Невероятные приключения Сергея Соколова, флибустьера из «Атолла» - [16]
– Если бы сюда бабочка залетела, это меня бы обрадовало. Но здесь Зубовский. И шестой этаж. Сюда эти ваши чешуекрылые не долетят. Задохнутся, расчихаются, сдохнут, – рассудила, постепенно втягиваясь в беседу, Ирена Стефановна.
– Ну, а представьте, что вот я, пока нахожусь в кабинете, оставил тут несколько имаго. Разбросал их. Вот в вазу вам подбросил, в цветок. Несколько маленьких таких имаго.
– Леночка, кофе, – сдалась Ирена и хлопнула рукой по звонку. – Слушайте, Семаго я знаю, люмбаго – не дай бог, а вот что такое имаго, ума не приложу!
– Имаго, видите ли, это куколка бабочки. Она вполне самодостаточная. Есть, пить не надо. Развивается сама по себе. Потом превращается в бабочку.
– Ну и что с того?
– Ну, представьте. Имаго превращается в бабочку. Бабочка вылетает и…
– Крылышками бяк-бяк-бяк-бяк, – не дала договорить Ирена. – И что с того? Думаете, у меня в кабинете плохо убираются? Думаете, что имаго ваше не попадет в пылесос? И вообще, о чем мы тут говорим!
– Помилуйте, Ирена Стефановна. В ваших уборщицах я не сомневаюсь. Но бабочки бывают очень маленькими. Очень. – И Соколов, прищурив глаз, начал заинтересованно рассматривать что-то на кончиках пальцев, словно Левша подкованную блоху. – Представьте, что на чешуйках графит. А графит – это уникальная штука. Он тоже чешуйчатый. И хорошо сохраняет информацию. И в агрессивных средах ведет себя потрясающе – ваша уборщица не смоет его со стола тряпочкой, даже с содой. Одна бабочка из заряженного графитом имаго – и у вас на столе целая матрица, передающая антенна. Остается только снимать информацию. Это самые свежие технологии.
– Это сильно, – выдохнула Ирена. – И что, вы думаете у меня эти бабочки, того, летали уже?
– Посмотрим. – И Соколов с отрешенным изяществом, как будто мякоть устрицы, извлек из кармана миниатюрное устройство размером с «Зиппо».
– Ну, что? – поинтересовалась Ирена, наблюдая за манипуляциями посетителя.
– Чисто, ни жучков, ни бабочек, – огласил диагноз Соколов. И надо сказать, что, в отличие от киргизской истории, теперь у него был настоящий скэллер, или антижучок. Правда, бабочек он, конечно, не искал. Просто потому, что достоверных сведений о появлении биороботов-насекомых не было ни тогда, в 1994 году, ни сейчас.
Беседа длилась еще минут пятнадцать и крутилась вокруг вопросов безопасности. Другой столь же сильной истории у Соколова не было. Да она и не нужна была. Рассказанного про бабочек было достаточно. Конечно, Ирена не была наивной. Но время было странное. Ведь по парламенту страны раньше из танков тоже не стреляли. И очереди из интеллигентных людей не выстраивались перед МММ и «Чара-банком» в надежде на баснословную прибыль. Так почему же не быть бабочкам-шпионам, если каждую неделю разные милые люди лепят жучки на жевательную резинку прямо в приемной. И Ирена в бабочек поверила. Но ей такой серьезный спец был не по карману. Да и ни к чему. Зато она хорошо знала человека, для которого Соколов был в самый раз. Ирена Стефановна набрала номер.
– Борис, ты знаешь, у меня тут потрясающий персонаж был. Тебе надо познакомиться.
Спустя 15 минут, когда Соколов и «общий друг» двинулись в обратном направлении через Зубовский бульвар, последний поинтересовался:
– Слушай, Серега, я давно тебя, конечно, знаю. Но про бабочек-роботов это правда?
– Трудно сказать, – задумчиво отозвался Соколов. – Жюлю Верну тоже никто не верил. И Герберту Уэллсу тоже. А они много чего придумали. И это сбылось. Кто про бабочек написал, я не помню, но тоже, вполне возможно, сбудется.
– Ну, ты даешь, Соколов, – только и осталось присвистнуть автору состоявшейся встречи. Через несколько дней после визита в REN TV громоздкая «Моторола» Соколова забилась звонком. Голос в трубке был вкрадчивым и смутно знакомым:
– Здравствуйте, меня зовут Березовский. Борис Березовский.
– Добрый день. Ну а я Соколов. Сергей Соколов.
– Скажите, вы один работаете обычно?
– Да я вообще обычно один. Как атолл в океане.
– Как кто, простите?
– Как атолл.
Нобель и Шнобель
– Ку!
– Ку-клукс!
– Ку-клукс энд вэриз зис факинг клан?
Лауреат Нобелевской премии мира 1976 года ирландка Бетти Уильямс тщетно пыталась на практике добиться от винтовки того самого звука, о котором она когда-то читала в энциклопедиях и художественной литературе. Она точно знала, что название ненавистного всему ее существу «Ку-клукс-клана» происходит от сходства со звуком взводимого затвора винтовки. Три такта затвора… и можно услышать название расистской организации.
Но винтовка «Спас-12», с которой забавлялась Бетти, была помповой и вожделенного звука не могла издать в принципе. Но надо было знать Бэтти: Бэтти верила в себя. Она старалась и, тужась, через силу, на манер Шварценеггера – Сталлоне, раз за разом передергивала затворную раму и смачно кричала. И каждый раз, когда ей удавалось добиться от винтовки того звука, на который она примерно рассчитывала, снисходительные сотрудники «Атолла» получали приблизительное представление о саундтреках ее оргазмов. Ну, или семейных сцен. Или политических диспутов.
В зависимости от возраста, опыта и испорченности сотрудников.
