Кража - [41]

Вестибюль опустел. Высокий грузный дежурный с поседевшими висками порывисто захлопнул окошко в застекленной перегородке. Но это не помогает. Сверху ползут серовато-синие полосы табачного дыма. Дежурный морщится. Соблазн большой. Вторую неделю упорно борется с собой — пытается бросить курить.

Увидев Солдатова, он быстро вышел к нему навстречу и, козырнув, отрапортовал: ночью происшествий зарегистрированно не было.

До начала работы еще около часа. Солдатов вошел в кабинет, повесил в шкаф плащ и, сев за стол, стал набрасывать план работы на следующий квартал. Настойчиво зазвонил телефон.

— Слушаю вас.

— Привет, сыщик. Галенко говорит.

— Здравствуйте, Василий Петрович.

— Что нового по краже у Боровика?

— Вчера Жестянников сознался. Это его дело! Из Ростова сообщили, что похищенное нам с нарочным направили. Сегодня-завтра будем предъявлять потерпевшему. И еще у Белкина кое-что изъяли… В общем, можно сказать — кража раскрыта.

— Слушай, а правду говорят, что Жестянникову ключ от квартиры Боровика какой-то мальчишка передал? — поинтересовался Галенко. — Ты этот факт проверь. Чтоб ни сучка, ни задоринки. Понял?

— Уже проверил. Этот парень никакого отношения к делу не имеет. Стечение обстоятельств…

— Я зайду к тебе.

Через минуту дверь широко распахнулась. Галенко вошел торопливо. Одетый в форму, он выглядел внушительно. Солдатов поднялся из-за стола и поздоровался.

— Так, значит, не имеет? — Он вновь вернулся к ответу, уже услышанному по телефону. — Ты не торопись. По этому делу нужно все выяснить досконально. Не та ситуация… — В его голосе звучало беспокойство.

— Вот и я говорю — не та ситуация. Мальчишка к этому делу, как говорится, с боку припека. У него ключ Жестянников выкрал.

— Смотри! — этим словом он как бы снял свои сомнения. — А как же с Белкиным-то получилось? — Лицо Галенко выражало изумление. — Выходит, золото скупал? Ничего себе потерпевший! Ты не напутал, Солдатов?

Солдатов, не торопясь, достал из сейфа папку и протянул ему протокол допроса Белкина.

— Нет, ты вдумайся, — возмутился Галенко. — Чего ему не хватало?

Солдатов понимающе молчал.

— Так! — Галенко опять взял в руки протокол и прочитал нужные ему строчки. — Значит, с этим делом у нас все в порядке. Доложить будет о чем.

Солдатов понял, что по этому делу у Галенко есть свои планы.

— А хрусталь-то зачем били? — поинтересовался Галенко.

— Жестянников говорит, для того, чтобы мы несудимых, помоложе воров искали.

— Выходит, отвод от себя делал? Так, что ли? — И, не дожидаясь ответа, продолжил: — Да, сегодня в одиннадцать нас слушают в управлении. Разговор пойдет о милой твоему сердцу профилактике. Тебе обязательно надо быть там. Телефонограммой передали…

— Неужели раньше не могли предупредить? — Солдатов был явно расстроен. — Я на понедельник настроился. Сегодня не готов, — честно признался он.

Расстроился и Галенко. О переносе совещания ему позвонили вчера, но предупредить об этом Солдатова он забыл. День был суматошный. Закрутило, завертело.

— Не понимаю тебя. Что значит — не готов? — насмешливо спросил Галенко. — До совещания почти два часа! Надеюсь, этого времени для подготовки информации хватит? Не усложняй.

— Какой круг вопросов? — спросил Солдатов.

— Несовершеннолетние, рецидив, общественность. Разговор наверняка будет острым.

— Единственное, что беспокоит, — нет данных за месяц.

— До таких деталей не дойдут. Месяц — небольшой срок, возьми крупные вопросы, — со знанием дела посоветовал Галенко. — Оперативную обстановку, надеюсь, знаешь, ну и плюс ориентация. Готовься, не буду мешать. Я тоже пойду кое-что полистаю.

— Понятно, — улыбнулся Солдатов. — Только насчет остроты вопросов не очень ясно…

Без четверти одиннадцать в приемной начальника управления собрались работники райотделов. Приглядевшись, Солдатов увидел Галенко. Подтянутый, в отутюженной форме, улыбчивый и доброжелательный, он производил приятное впечатление.

Ровно в одиннадцать всех пригласили в кабинет. На стенах, обитых под светлый бук панелями, висела карта города с ломаными красными линиями границ районов. Начальник управления вышел из-за стола и стал по очереди здороваться со всеми. Подождав, пока все рассядутся, он спросил:

— Начнем?

И сразу же стал сосредоточенным. С минуту помолчал, словно собираясь с мыслями.

— Итак! Необходимость сегодняшнего совещания вызвана осложнением оперативной обстановки в городе. Материалы проверок и информация, которой мы располагаем, свидетельствуют о том, что руководители райотделов недостаточно эффективно взаимодействуют с общественностью в предупреждении правонарушений. Администрация предприятий, производственных, учебных и других учреждений часто забывает, что борьба, например, с пьянством, аморальными поступками — это обязанность не только милиции. Работа эта комплексная. Вопрос о хулиганстве также нами рассматривался неоднократно. Видимо, стиль борьбы с ним остается прежним и методы те же. Людей, которые должны заниматься воспитанием, у нас достаточно. В городе есть дружины, советы общественности, творческие, спортивные организации, родительские комитеты, товарищеские суды, шефы, воспитатели, лекторы… — Полковник сделал паузу. — Нам нужно найти эффективные формы, чтобы всю эту массу людей вовлечь в дело. Один человек может объединить десятки, сотни подростков, молодых рабочих. Но часто эта работа подменяется совещаниями. Кое-кто разучился отвечать за то, что на него возложено…