Край неба - [13]
«Лучше бы раньше, — подумал он, чувствуя, как эти мысли нагоняют тоску. — Люди, люди…» Он не заметил, как последние слова произнес вслух.
Штурман вопросительно поглядел на Мазина и, решив, что командир хочет закурить, вытащил пачку сигарет. Протянул Мазину и сам закурил, осветив вспышкой пилотскую, и сказал, кивнув на второго:
— Спит как младенец.
— Хоть здесь передохнет, — проворчал механик.
Мазин промолчал и снова подумал о том, о чем думал прежде; мысли навязчиво крутились в голове, как заезженная пластинка.
Вспомнилась отчего-то Стеша, и Мазин решил, что в эти последние дни августа она в школе занимается подготовкой классов. Затем подумалось о том времени, когда он летал на вертолетах, обслуживал экспедиции и выполнял санитарные задания; там он был сам себе голова, и полеты казались интереснее. «А на реактивном вжикаешь туда-сюда, — подумал он. — Да и отвечать приходится за экипаж…» И снова крутились мысли о задержке, о полетах, о том, что другие люди умеют устроиться в жизни поспокойнее; одни лишь летчики носятся в этой темноте, глядя на край неба, на красные шкалы приборов, летают день и ночь как угорелые, будто находятся в адской карусели и не могут остановиться. И неожиданно, без всякой связи, Мазин подумал, что Стеша не забыла его; откуда-то появилась уверенность, что это именно так, и Мазин улыбнулся в темноте пилотской.
II
Все шло хорошо: самолет летел, штурман разворачивал его на нужный курс, механик придирчиво оглядывал приборы и, как всегда, был начеку. И Мазин, все так же глядевший в черноту неба, вспомнил, как четыре года назад он прилетел пассажиром в Одессу и поехал из аэропорта через весь город на Большой Фонтан, где находился Дом отдыха. Был июльский полдень, жара и духота. Устроившись, Мазин первым делом пошел к морю, купался в непривычно теплой воде, а под вечер, поужинав в столовой и захватив посылку, отправился искать улицу Костанди. Жара к тому времени понемногу спала, стало свежее, и идти было приятно. Мазин с интересом разглядывал низкие дома, сады и деревянные заборы. То, что еще три дня назад он летал над тайгой, а теперь беззаботно шел одесской улицей, показалось ему чем-то удивительным. После купания в море появилась необычайная бодрость, весело было, и шагал Мазин легко. Он решил, как только отдаст сверток, сразу же пойдет к морю, туда, где успел заметить летний ресторан и где, должно быть, собирается по вечерам много отдыхающих.
Пока он искал улицу, сгустились сумерки, острее запахло пылью, травой; дома утопали в зелени садов, светились большими верандами, в глубине дворов виднелись люди, слышались голоса. Мазин нашел нужный дом, открыл калитку и пошел по дорожке. Во дворе никого не было, но в доме светились два окна, бросая свет на раскидистую яблоню перед порогом, увешанную белыми налитыми яблоками. Мазин стукнул два раза в дверь и, поскольку никто не отозвался, шагнул внутрь дома. И сразу же увидел невысокую пожилую женщину.
— Добрый вечер! — поздоровался Мазин и протянул ей сверток. — Я из Красноярска. А это вам передали.
Женщина взяла сверток, осмотрела его, а затем — с не меньшим вниманием — гостя.
— На словах велели передать, — продолжал Мазин, — что все хорошо. Словом, не волнуйтесь, не скучайте… Да там, наверное, есть письмо.
И повернулся к двери, чтобы уйти.
В это время показалась из глубины дома другая женщина, совсем молодая, с приветливым лицом. Взглянув на гостя не то удивленно, не то испуганно, она смущенно улыбнулась.
— Куда же вы? — растерянно сказала пожилая и, оглянувшись на все еще стоявшую в двери молодую, продолжила: — Стеша! Такой дальний гость и хочет уходить. — Взглянула на Мазина. — Без ужина мы вас не отпустим, да и расскажете нам… Правда, Стеша?..
Стеша только улыбнулась, но ничего не сказала и смотрела на Мазина пристально, будто удивлялась, что он такой огромный.
— Спасибо, — попытался отказаться Мазин. — Меня кормили…
— Мы не видели… — начала пожилая, но Стеша в этот момент шагнула к Мазину и сказала:
— Не обижайте мою маму, оставайтесь. — И протянула руку. — Меня зовут Стеша!
Мазин аккуратно подержал ее руку в своей и сказал, что его зовут Владимир, а полностью — Владимир Сергеевич. И Стеша, весело чему-то засмеявшись, пригласила его в дом.
Стеша Мазину сразу же понравилась; загорелое лицо ее показалось ему очень милым; улыбалась она немного смущенно, и это ее красило; смотрела она на Мазина своими темными глазами пристально, и это как-то не вязалось со смущением: Мазину подумалось, что Стеша, увидев его, чего-то испугалась. Он и сам немного смутился, стал вдруг неловким, по-медвежьи неповоротливым и, входя в комнату, задел косяк двери.
— Вы посидите, — сказала Стеша, усаживая Мазина к столу, — а я помогу маме.
И вышла в коридор.
Мазин слышал, как женщины переговаривались, рассматривал комнату, она была небольшая, уютная, и он, оглядывая стол, шкаф и этажерку с книгами, покосившуюся на одну сторону, подумал, что в таких комнатах он не был с тех пор, как уехал из дому в училище.
Вскоре женщины накрыли на стол, понаставили тарелок, мисок; для гостя была вытащена на свет темная бутыль самодельного вина. Привезенную Мазиным рыбу женщины всячески расхваливали, говорили, что не пробовали ничего подобного. За столом было весело, шумно, и Мазин почувствовал себя свободнее.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В сборник ленинградского писателя вошли рассказы, написанные им в последние годы. Писатель остается верен главной своей теме — трудовым будням летчиков гражданской авиации. В книгу также вошли произведения о творчестве, о любви, о судьбах людей, прошедших суровую школу Великой Отечественной войны.
…Я не помню, что там были за хорошие новости. А вот плохие оказались действительно плохими. Я умирал от чего-то — от этого еще никто и никогда не умирал. Я умирал от чего-то абсолютно, фантастически нового…Совершенно обычный постмодернистский гражданин Стив (имя вымышленное) — бывший муж, несостоятельный отец и автор бессмертного лозунга «Как тебе понравилось завтра?» — может умирать от скуки. Такова реакция на информационный век. Гуру-садист Центра Внеконфессионального Восстановления и Искупления считает иначе.
Сана Валиулина родилась в Таллинне (1964), закончила МГУ, с 1989 года живет в Амстердаме. Автор книг на голландском – автобиографического романа «Крест» (2000), сборника повестей «Ниоткуда с любовью», романа «Дидар и Фарук» (2006), номинированного на литературную премию «Libris» и переведенного на немецкий, и романа «Сто лет уюта» (2009). Новый роман «Не боюсь Синей Бороды» (2015) был написан одновременно по-голландски и по-русски. Вышедший в 2016-м сборник эссе «Зимние ливни» был удостоен престижной литературной премии «Jan Hanlo Essayprijs». Роман «Не боюсь Синей Бороды» – о поколении «детей Брежнева», чье детство и взросление пришлось на эпоху застоя, – сшит из четырех пространств, четырех времен.
Hе зовут? — сказал Пан, далеко выплюнув полупрожеванный фильтр от «Лаки Страйк». — И не позовут. Сергей пригладил волосы. Этот жест ему очень не шел — он только подчеркивал глубокие залысины и начинающую уже проявляться плешь. — А и пес с ними. Масляные плошки на столе чадили, потрескивая; они с трудом разгоняли полумрак в большой зале, хотя стол был длинный, и плошек было много. Много было и прочего — еды на глянцевых кривобоких блюдах и тарелках, странных людей, громко чавкающих, давящихся, кромсающих огромными ножами цельные зажаренные туши… Их тут было не меньше полусотни — этих странных, мелкопоместных, через одного даже безземельных; и каждый мнил себя меломаном и тонким ценителем поэзии, хотя редко кто мог связно сказать два слова между стаканами.
Пути девятнадцатилетних студентов Джима и Евы впервые пересекаются в 1958 году. Он идет на занятия, она едет мимо на велосипеде. Если бы не гвоздь, случайно оказавшийся на дороге и проколовший ей колесо… Лора Барнетт предлагает читателю три версии того, что может произойти с Евой и Джимом. Вместе с героями мы совершим три разных путешествия длиной в жизнь, перенесемся из Кембриджа пятидесятых в современный Лондон, побываем в Нью-Йорке и Корнуолле, поживем в Париже, Риме и Лос-Анджелесе. На наших глазах Ева и Джим будут взрослеть, сражаться с кризисом среднего возраста, женить и выдавать замуж детей, стареть, радоваться успехам и горевать о неудачах.
«Сука» в названии означает в первую очередь самку собаки – существо, которое выросло в будке и отлично умеет хранить верность и рвать врага зубами. Но сука – и девушка Дана, солдат армии Страны, которая участвует в отвратительной гражданской войне, и сама эта война, и эта страна… Книга Марии Лабыч – не только о ненависти, но и о том, как важно оставаться человеком. Содержит нецензурную брань!
«Суд закончился. Место под солнцем ожидаемо сдвинулось к периферии, и, шагнув из здания суда в майский вечер, Киш не мог не отметить, как выросла его тень — метра на полтора. …Они расстались год назад и с тех пор не виделись; вещи тогда же были мирно подарены друг другу, и вот внезапно его настиг этот иск — о разделе общих воспоминаний. Такого от Варвары он не ожидал…».