Краткий грамматический справочник. Немецкий язык - [19]
die gebliebene Zeit — оставшееся время
[Партицип II непереходных глаголов, обозначающих длительное действие, (а их большинство)—например: laufen, schlafen, leben, sitzen — не употребляется в качестве определения.]
Партицип II переходных глаголов имеет пассивное значение и выражает законченное действие. Существительное, к которому относится определение, выраженное партиципом II переходного глагола, всегда испытывает на себе чье-то воздействие. На русский язык партицип II переходных глаголов в этом случае переводится причастием прошедшего времени страдательного залога с суффиксами ,,-енн“, ,>:-анн“, ,,-ат“, ,,-ят“ и т. д.:
die angegriffene Stellung атакованная позиция
das besetzte Dorf ванятая деревня
Партицип II употребляется также в качестве обстоятельства образа действ и я. 'В этом случае он употребляется в краткой, неизменяемой форме и переводится на русский язык деепричастием прошедшего времени:
Überrascht blieb er stehen. Ошеломленный, он остановился.
Глаголы с возвратным местоимением теряют возвратное местоимение при образовании партиципа II:
der beschäftigte Mensch занятой человек
Gut erholt, kehrte er nach Хорошо отдохнув, он вернул-
Hause zurück. СЯ домой.
Некоторые партиципы II полностью перешли в разряд прилагательных и употребляются в качестве предикатива (именной части сказуемого) :
Die Arbeit ist ausgezeichnet. Работа отличная.
Партиции II от переходных глаголов может употребляться в качестве именной части сказуемого с глаголом sein. Эта конструкция выражает качество или состояние подлежащего, возникшее в результате завершенного действия. На русский язык сказуемое, выраженное глаголом sein и партицип II, переводится причастием страдательного залога в краткой форме:
Der Brief ist geschrieben. Письмо написано.
Die Tür ist geschlossen. Дверь -закрыта.
Партицип II может употребляться также в качестве именной части сказуемого с глаголом kommen:
Er kam gelaufen. Он прибежал.
Партицип II, подобно инфинитиву, может употребляться самостоятельно смодальным значением требования, приказания:
Stillgestanden! (Стоять) Смирно!
Zur Seite getreten! Отойти в сторону!
Gesagt — getan! Сказано — сделано!
Упр. 34. Образуйте сочетания существительное + партицип II в качестве определения и переведите их:
Образец: die Aufgabe, erfüllen — die erfüllte Aufgabe
1. das Buch, schreiben; 2. das Stadion, schließen; 3. die Arbeit, beenden; 4. der Platz, besetzen; 5. der Zug, einsetzen
Упр. 35. Составьте предложения, употребляя партицип II в качестве предикатива, и переведите их:
Образец: die Aufgabe, schon, erfüllen
Die Aufgabe ist schon erfüllt.
1. die Tür, öffnen; 2. das Stadion, schließen, schon; 3. die Arbeit, schon, beenden; 4. der Platz, besetzen; 5. das Regiment, hier, einsetzen
1.6.4. ВЫВОДЫ ПО ТЕМЕ „ПАРТИЦИП“
1. В немецком языке имеется два причастия: партицип I и партицип II, которые могут выступать в роли определения к существительному и в роли обстоятельства образа действия.
2. В роли определения партицип I и партицип II имеют полную, склоняемую, форму (они склоняются как прилагательные) и соответствуют двум русским причастиям из имеющихся четырех:
| Партицип 1: der die Aufgabe lösende Student | решающий задачу студент | (настоящее время, действительный залог) |
| Нет соответствия в немецком языке | решавший задачу студентрешаемая студентом задача | (прошедшее время действ, залог) (настоящее время страд, залог) |
| Партицип II: die gelösteAufgabe | решенная задача | (прош. вр. страд, залог) |
| 4* | ||
3) В роли обстоятельства употребляется краткая, неизменяемая, форма, которая соответствует обоим имеющимся в русском языке деепричастиям:
партицип I: die Aufgabe lösend — решая задачу (деепричастие настоящего времени)
партицип II: die Aufgabe gelöst — решив задачу (деепричастие прошедшего времени)
Модальные глаголы представляют собой особую группу глаголов. Они выражают не действие или состояние (как полнозначные глаголы), а отношение говорящего к действию:
Ich will diese Arbeit machen. Я хочу выполнить эту работу.
Ich kann diese Arbeit machen. Я могу выполнить эту работу.
Ich muß diese Arbeit machen. Я должен выполнить эту ра
боту.
К этой группе глаголов относятся глаголы: wollen, mögen, dürfen, müssen, können, sollen, lassen. [О спряжении модальных глаголов см.
1.3.1 (8), 1.3.2(4), 1.3.3(3)]
1.7.1. ЗНАЧЕНИЕ И УПОТРЕБЛЕНИЕ МОДАЛЬНЫХ ГЛАГОЛОВ
Модальные глаголы употребляются обычно в сложном глагольном сказуемом с инфинитивом другого глагола.
1.7.1 (1). Модальный глагол+ инфинитив I
Наиболее употребительным является сочетание модального глагола с инфинитивом I другого глагола. В этом случае модальные глаголы имеют следующие (значения:
Глагол wollen (хотеть, желать) выражает уверенное желание, твердое намерение:
Ich will dieses Buch lesen. Я хочу (имею намерение)
прочитать эту книгу.
Глагол mögen (любить, чувствовать расположение к кому-л., к че-му-л.). В этом значении mögen употребляется обычно без инфинитива другого глагола:
Ich mag ihn (nicht). Он мне (не) нравится.
Глагол mögen может означать предположение, допущение какой-либо возможности:
Виктор Топоров (1946–2013) был одним из самых выдающихся критиков и переводчиков своего времени. В настоящем издании собраны его статьи, посвященные литературе Западной Европы и США. Готфрид Бенн, Уистен Хью Оден, Роберт Фрост, Генри Миллер, Грэм Грин, Макс Фриш, Сильвия Платт, Том Вулф и многие, многие другие – эту книгу можно рассматривать как историю западной литературы XX века. Историю, в которой глубина взгляда и широта эрудиции органично сочетаются с неподражаемым остроумием автора.
Так как же рождаются слова? И как создать такое слово, которое бы обрело свою собственную и, возможно, очень долгую жизнь, чтобы оставить свой след в истории нашего языка? На этот вопрос читатель найдёт ответ, если отправится в настоящее исследовательское путешествие по бескрайнему морю русских слов, которое наглядно покажет, как наши предки разными способами сложения старых слов и их образов создавали новые слова русского языка, древнее и богаче которого нет на земле.
Набоков ставит себе задачу отображения того, что по природе своей не может быть адекватно отражено, «выразить тайны иррационального в рациональных словах». Сам стиль его, необыкновенно подвижный и синтаксически сложный, кажется лишь способом приблизиться к этому неизведанному миру, найти ему словесное соответствие. «Не это, не это, а что-то за этим. Определение всегда есть предел, а я домогаюсь далей, я ищу за рогатками (слов, чувств, мира) бесконечность, где сходится все, все». «Я-то убежден, что нас ждут необыкновенные сюрпризы.
Содержание этой книги напоминает игру с огнём. По крайней мере, с обывательской точки зрения это, скорее всего, будет выглядеть так, потому что многое из того, о чём вы узнаете, прилично выделяется на фоне принятого и самого простого языкового подхода к разделению на «правильное» и «неправильное». Эта книга не для борцов за чистоту языка и тем более не для граммар-наци. Потому что и те, и другие так или иначе подвержены вспышкам языкового высокомерия. Я убеждена, что любовь к языку кроется не в искреннем желании бороться с ошибками.
Литературная деятельность Владимира Набокова продолжалась свыше полувека на трех языках и двух континентах. В книге исследователя и переводчика Набокова Андрея Бабикова на основе обширного архивного материала рассматриваются все основные составляющие многообразного литературного багажа писателя в их неразрывной связи: поэзия, театр и кинематограф, русская и английская проза, мемуары, автоперевод, лекции, критические статьи и рецензии, эпистолярий. Значительное внимание в «Прочтении Набокова» уделено таким малоизученным сторонам набоковской творческой биографии как его эмигрантское и американское окружение, участие в литературных объединениях, подготовка рукописей к печати и вопросы текстологии, поздние стилистические новшества, начальные редакции и последующие трансформации замыслов «Камеры обскура», «Дара» и «Лолиты».
Наталья Громова – прозаик, историк литературы 1920-х – 1950-х гг. Автор документальных книг “Узел. Поэты. Дружбы. Разрывы”, “Распад. Судьба советского критика в 40-е – 50-е”, “Ключ. Последняя Москва”, “Ольга Берггольц: Смерти не было и нет” и др. В книге “Именной указатель” собраны и захватывающие архивные расследования, и личные воспоминания, и записи разговоров. Наталья Громова выясняет, кто же такая чекистка в очерке Марины Цветаевой “Дом у старого Пимена” и где находился дом Добровых, в котором до ареста жил Даниил Андреев; рассказывает о драматурге Александре Володине, о таинственном итальянском журналисте Малапарте и его знакомстве с Михаилом Булгаковым; вспоминает, как в “Советской энциклопедии” создавался уникальный словарь русских писателей XIX – начала XX века, “не разрешенных циркулярно, но и не запрещенных вполне”.