Красный Ярда - [22]

— Меня обокрали, — печально сказал Гашек. — В Нюрнберге.

И Ярда пространно рассказал только что придуманную им историю кражи в гостинице, добавив:

— Я думаю, что меня обокрал не баварец.

Следователь удивленно вскинул на него глаза.

— Если бы вор был баварцем, он непременно оставил мне три марки на случай встречи с жандармом, — пояснил Ярда.

Следователь помолчал, потом спросил:

— А почему вы не заявили на месте, что вас обокрали?

— Я не мог сидеть и ждать, когда поймают вора — он же укатил куда-то на моем велосипеде! Я думал наняться в работники. Это вернее.

Следователь задумался, записал что-то и сказал:

— Вы будете осуждены на трое суток тюремного заключения за бродяжничество!

— В Австро-Венгрии я добропорядочный гражданин и исправный налогоплательщик![1] — с горечью в голосе произнес Ярда. — В Германии меня обокрали, и я стал бродягой!

Его пышная тирада осталась без ответа.

Ярда снова оказался в башне. Первым делом он посмотрел в окно. Папаша-аист, покинувший гнездо как раз в тот момент, когда Ярду вызвали на допрос, уже вернулся.

Гашек наблюдал за жизнью этих птиц. Пока наводились справки в Нюрнберге, пока диллингенский окружной суд оформлял решение и прислал его, прошло полтора месяца.

Недаром в народе говорят, что аист приносит счастье: выйдя на волю, Ярда перестал быть бродягой. За лишнюю отсидку ему выплатили компенсацию — по марке двадцати пфеннигов за каждые сутки, а всего — пятьдесят марок сорок пфеннигов! Выходило, что сидя на королевских харчах, наблюдая за аистами и читая Библию, можно заработать больше, чем на сборе хмеля или даже на юморесках! Редкостная справедливость баварских судей привела Ярду в восторг: ради такого легкого заработка в Баварию стоит приехать когда-нибудь еще.

Дружески помахав аисту, кружившемуся над городом, Ярда пошел через Донауверс в Нойбург.

Видимо, баварцы много времени посвящали нищим и бродягам. На воротах Нойбурга Ярда прочел два обращения. В более древнем, стихотворном, написанном затейливой готической вязью, нойбуржцы желали счастья путнику и недвусмысленно предупреждали его, что в их городе следует попрошайничать не слишком громко. Второе, более современное, гласило: «Бедные путешественники! Вам окажет помощь городская полиция!»

Ярде понравилась эта приписка, и он спросил у первого попавшегося прохожего, где находится полиция.

Придя по указанному адресу, Ярда увидел подвыпивших полицейских, сидевших на полу и занятых карточной игрой. Полицейский комиссар с пьяных глаз перепутал Гашека со своим сыщиком, и только случайно подвернувшийся трезвый полицейский помог ему разобраться. Полицейский комиссар велел этому трезвому полицейскому написать записку в трактир «Дунайская роза». Там Гашеку разрешалось переночевать, съесть две порции ливерной колбасы, кусок хлеба и выпить три литра пива.

Гашек честно выполнил все это. Трактирщик то ли был нелюбопытен, то ли привык к таким посетителям, но ничем не выдал своего отношения к Гашеку.

Утром Ярду разбудил стук в дверь:

— Вставай, идем работать! — сказал полицейский, входя к Ярде.

Гашек быстро собрался и вышел вслед за полицейским, ломая голову, какой труд ему уготован. Молча они дошли до городской каменоломни. Указав на три кучи камня, полицейский сказал:

— Раздробишь это в щебень и перевезешь на шоссе. Вон тачка.

Ярда истово взялся за работу. Глядя на него, полицейский тоже проникся желанием трудиться и начал отвозить щебень на шоссе. Так время пошло быстрее, и полицейский вскоре освободился для своих прямых занятий — питья пива и карточной игры. Ярда заработал пятьдесят пфеннигов и остался в трактире «Дунайская роза» еще на два дня.

В этом маленьком городишке порой появлялись туристы, и тогда между двумя местными гидами начиналась яростная конкурентная борьба. Бедные туристы не могли ничего добиться от своих гидов касательно древностей — гиды водили их по трактирам и пивоварням, заставляя накачивать себя пивом, а все их рассказы состояли из яростной ругани по адресу конкурента. Ярде повезло: как только гиды поняли, что он не нуждается в их услугах, они заключили перемирие, подружились с Ярдой и стали угощать его, рассказывая веселые анекдоты о своем городишке. Они посетили трактиры «У корабля», «У большого чубука», «У победоносного баварца», «У последних ворот». Подлинной жемчужиной оказалась Монастырская пивоварня — там к прекрасному пиву подавалась ливерная колбаса, которую готовили францисканские монахи для богомольцев. Судя по трогательному пиетету, которым была окружена эта колбаса, паломники из южных германских земель устремлялись сюда ради нее, а не ради чудотворного образа святого Иллиодора.

Из Нойбурга Гашек пошел берегом Дуная. Ингольштадт, Майлинг, Гроссмеринг, Фобург, Мюнхсмюнстер быстро остались позади. Ярда задержался только в Нойштадте, ожидая почтового омнибуса до Айнинга.

Занять место в омнибусе было не так-то просто. Чуть ли не полдеревеньки спешило в Айнинг на похороны. Чтобы как-нибудь поместиться, расселись на коленях друг у друга. Ярде достался толстый кожевник, который уютно устроился на его коленях и время от времени нюхал табак. По бокам Ярды сидели купец и трактирщик. На коленях первого сидела жена, на коленях второго — дочь, стройная восемнадцатилетняя девушка.