Красный Ярда - [13]

— Тогда получится нехорошее число — по тринадцати стихотворений у каждого, — объяснил Ярда. — Наш издатель — суеверный человек. Да и прекрасным читательницам так будет интереснее.

Броусек вполне удовлетворился ответом Ярды. Зельх угощал компанию, Броусек и Ярда наперебой рассказывали разные потешные истории. Друзья расстались поздно вечером.

На следующий день Ярда исчез. Как выяснил Ладя, он не ночевал дома. Пани Катержина не находила места от тревоги, банк «Славия» разыскивал своего служащего, а Ярда бродил неизвестно где.

Сборник стихов вышел в свет без Ярослава. Ладя любовно поглаживал розово-зеленые книжечки и вдыхал их запах. Шутка ли! До сих пор он и Ярда печатались только в газетах и журналах, а теперь у них вышла книжка! Ладя чувствовал слабость от счастья. Зельх не разделял его радости:

— Черт бы побрал твоего приятеля! Я ухлопал на книжку уйму денег. Ее надо продавать!

— Сдай на комиссию, — посоветовал Ладя.

— Что ты! Книготорговцы по миру меня пустят!..

Ладя скромно молчал, опустив белесые ресницы.

— Вот что! Идем-ка продавать стихи вместе. Начнем со «Славии», — предложил Зельх.

Гайек мялся. Зельх подтолкнул его к выходу и сунул ему в руки пачку сборников. Подойдя к банку, Зельх взглянул на Гайека, который плелся сзади. Вид у молодого поэта был такой несчастный, что Зельх понял: его компаньон провалит все дело.

— Стой тут и жди меня! — строго, как маленькому, сказал Зельх.

Он пробыл в банке недолго. По размерам пачки, по лицу Зельха и по тому, что один сборник он держал под мышкой, Ладя понял — экспедиция Зельха потерпела неудачу. Он вдруг позавидовал уличной кошке, которая хотела было перебежать дорогу Зельху, но передумала и нырнула в подвальное окно. Издатель не спускал с Лади горящих глаз. И Ладя со стойкостью первых христианских мучеников пошел ему навстречу.

Вначале Зельх издавал только нечленораздельные звуки, потом разразился потоком ругательств. Чиновники не пожелали покупать стихи, но нашелся один любитель, некто Сыроватка. Он купил сборник, просмотрел его и потребовал деньги назад. Тут все чиновники словно с цепи сорвались, состязаясь в насмешках над Зельхом и стихами.

— Еле ноги унес. Плакали мои денежки. Больше всего меня злит то, что я оказался таким дураком перед этими болванами!

Ладя молчал. Зельх перелистал сборник, который держал в руке. Он сам раскрылся на двадцать девятой странице. Зельх взглянул на Ладю и стал громко читать, не обращая внимания на прохожих:

Перед клумбою тюльпанов

И лиловых гиацинтов

Девы бледные стояли,

Они, сдерживая слезы,

Зачарованно глядели

На прекрасные цветы.

— Это очень удачное стихотворение Ярослава, — не выдержал Ладя. Он походил в этот миг на кролика, который пытается склонить к миролюбию голодного питона. — Оно называется «В саду весной». Там девы представляют себе садовника прекрасным юношей…

— Юношей! — с издевкой повторил Зельх. — Юношей! — Если бы это было так! Именно это стихотворение и взбесило пана Сыроватку. Послушай только, что там дальше:

Если б эти девы знали,

Как сажал цветы садовник,

Им пришлось бы изумиться.

Седовласый старикашка

На цветы плевал, сморкался,

Рукавом тер красный нос:

«Дрянь! — ворчал он. — Будь я паном,

Ни за что сажать не стал бы

Эти чертовы тюльпаны!»

— Сыроватка спросил меня: «Молодой человек, разве это поэзия?» Он прав. В стихах не употребляют такие слова, как «плевал», «сморкался», «дрянь»… Господи! — со стоном воскликнул Зельх. — И зачем только я с вами связался!

Но судьба в лице Романа Гашека оказалась благосклонной к авторам «Майских возгласов». В журнале «Модерни живот» Роман поместил рецензию на сборник, похвалил молодых многообещающих поэтов, рекомендовал их книгу читающей публике, и продажа пошла как по маслу. Гайек с удивлением слушал Зельха, когда тот повторял:

— Я — торговец и не имею права ошибаться. Я и без вашего Романа Гашека знал, что в убытке не буду. Ты думаешь, я забыл о случае в банке? Как бы не так! Просто эти чиновники — дураки, зарылись в свои ведомости и бланки. Поэзия для них недоступна. Они не понимают даже первосортных стихов! Недаром в писании сказано: «Не мечите бисер перед свиньями, да не попрут его ногами».

Вначале Ладя не мог смириться с такой метаморфозой, но потом осмелел и стал брать у Зельха деньги в счет гонорара.

К дележу барышей прибыл из Словакии Ярда. Зельх шутил:

— Опоздай ты на два дня — и тю-тю твои авторские экземпляры. Все бы продали!

По просьбе пани Катержины Ярославу простили самовольную отлучку. Ярда немного присмирел, на время превратился в чиновника, но писал теперь гораздо больше, чем раньше. Каждый день все острее ставил перед ним вопрос: кем же ты хочешь быть — банковским чиновником или писателем?

Ярду послали на Вышеград со срочным поручением. Возвращаясь в банк, он повстречал своего приятеля — слесаря Франту Зауэра. Они разговорились, зашли в кафе «На Вышинце» и просидели там до закрытия банка.

— Франта, будь другом, — попросил Ярда. — Вот пакет. Я кладу в него визитную карточку. Там банковские документы. Отнеси их в «Славию».

— Хорошо, отнесу, — весело улыбаясь, сказал Франта и, увидев визитную карточку, спросил: — Что ты написал на ней?