Красные розы - [6]

- Самая последняя мода, - нагло врал дядя Томми.
"You'd see 'em on Fifth Avenue, if you was in New York."	- Если бы вы поехали за шляпами в Нью-Йорк, то нашли бы такие же только в лучших магазинах Пятой авеню.

Uncle Tommy wrapped and tied each hat in two yards of dark calico for a protection.	Для сохранности дядя Томми на радостях завязал каждую шляпу в кусок темного коленкора.
One Pearson tied carefully to his calfskin saddle-thongs; and the other became part of Road Runner's burden.	Одну Берроус привязал ремнем к седлу, другую так же приторочил Пирсон.
They shouted thanks and farewells to Uncle Tommy, and cantered back into the night on the home stretch.	Затем, попрощавшись с дядей Томми и поблагодарив его в изысканнейших выражениях, они тронули поводья и поскакали в темноту, направляясь обратно с драгоценной ношей.
The horsemen jockeyed with all their skill.	Теперь от них требовалось все их умение ездить на лошадях.
They rode more slowly on their way back.	Они ехали даже несколько медленнее, чем прежде.
The few words they spoke were not unfriendly.	Те несколько слов, которыми они обменялись, вовсе не были враждебными.
Burrows had a Winchester under his left leg slung over his saddle horn. Pearson had a six shooter belted around him.	Но к седлу Берроуса слева был привешен карабин, а из-за пояса у Пирсона выглядывал шестизарядный кольт.
Thus men rode in the Frio country.	И они скакали молча по прерии.
At half-past seven in the morning they rode to the top of a hill and saw the Espinosa Ranch, a white spot under a dark patch of live-oaks, five miles away.	В половине седьмого они добрались до холма, с которого в пяти милях расстояния белым пятном среди зарослей бука сияло ранчо Эспиноза.
The sight roused Pearson from his drooping pose in the saddle.	Пирсон выпрямился в седле.
He knew what Road Runner could do.	Он знал, на что способен его Бегун.
The sorrel was lathered, and stumbling frequently; Road Runner was pegging away like a donkey engine.	А рыжая кобыла Берроуса была вся в пене и часто спотыкалась. Бегун летел вперед, как экспресс.
Pearson turned toward the sheepman and laughed. "Good-bye, Burr," he cried, with a wave of his hand.	Пирсон обернулся к Берроусу и помахал ему рукой.
"It's a race now. We're on the home stretch."	- Мы почти приехали. Теперь пошло наперегонки. Кто скорее? Прощайте, Берр. Когда увидимся?
He pressed Road Runner with his knees and leaned toward the Espinosa.	Он сильнее сжал коленями бока своего мустанга и повернул к ранчо.
Road Runner struck into a gallop, with tossing head and snorting nostrils, as if he were fresh from a month in pasture.	Бегун, свежий, как после месячного отдыха на пастбище, вытянул шею и сразу пустился крупным галопом.
Pearson rode twenty yards and heard the unmistakable sound of a Winchester lever throwing a cartridge into the barrel. He dropped flat along his horse's back before the crack of the rifle reached his ears.	Но не успел Пирсон проскакать и двадцати ярдов, как услышал легкий звук щелканья затвора винчестера, вогнавшего пулю в дуло карабина... И даже прежде, чем он сообразил это, Пирсон пригнулся к седлу.

It is possible that Burrows intended only to disable the horse-he was a good enough shot to do that without endangering his rider. But as Pearson stooped the ball went through his shoulder and then through Road Runner's neck.	Возможно, что Берроус только хотел подстрелить лошадь, он был достаточно хорошим стрелком, чтобы сделать это без вреда для всадника, но Пирсон не вовремя нагнулся и пуля пробила сперва его плечо, а затем и шею лошади.
The horse fell and the cowman pitched over his head into the hard road, and neither of them tried to move.	Бегун мгновенно свалился, а ковбой перелетел через его голову на каменистую дорогу, и оба застыли без движения.
Burrows rode on without stopping.	Берроус мчался не останавливаясь.
In two hours Pearson opened his eyes and took inventory.	Часа через два Пирсон пришел в себя и осмотрелся.
He managed to get to his feet and staggered back to where Road Runner was lying.	Он с трудом поднялся и шатаясь пошел к лошади.
Road Runner was lying there, but he appeared to be comfortable.	Бегун лежал на боку, но, казалось, чувствовал себя не так плохо.
Pearson examined him and found that the bullet had "creased" him. He had been knocked out temporarily, but not seriously hurt.	Пирсон осмотрел его и нашел, что пуля только оцарапала его, он не был сильно ранен, но свалился от удара и предпочитал отдохнуть лежа.
But he was tired, and he lay there on Miss Tonia's hat and ate leaves from a mesquite branch that obligingly hung over the road.	Он устал от гонки и, лежа на шляпе мисс Тони, меланхолично объедал листья с ветки, любезно свесившейся прямо к нему.
Pearson made the horse get up.	Пирсон прикрикнул на него, и Бегун нехотя поднялся.
The Easter hat, loosed from the saddle-thongs, lay there in its calico wrappings, a shapeless thing from its sojourn beneath the solid carcass of Road Runner.	Увы, праздничная шляпа, отвязавшаяся от седла, лежала в своем коленкоровом чехле, превращенная в лепешку от пребывания под туловищем мустанга.