Красные плащи - [202]
— Со щитом, Ксандр. Я не оставляю тебе выбора. Мне нужен живой победитель! — и порывисто поцеловав его, вскочила в проезжавшую повозку.
Ксандр шёл рядом, провожая её до ограды лагеря. Молодые люди молча смотрели друг другу в глаза, меньше всего думая о буре страстей, охватившей начальника охраны. Эпаминонд спас его от боевой стрелы, но та, что вылетела из лука Эрота, кажется, вонзилась по самые перья, и поэт немедленно принялся терзать свежую рану, наслаждаясь собственными страданиями.
Створки прочных ворот сомкнулись за последней повозкой и свежеиспечённый кавалерист поспешил к своей иле, чтобы получить нагоняй от сурового командира:
— Где ты бродишь, нерадивый!? Что, приказ чистить оружие[148] до тебя не дошёл?
Лагерь и в самом деле оживился. Звенела и скрежетала о точильные камни сталь клинков, до зеркального блеска полировалась бронза доспехов, покрывались белой краской шлемы — а как же иначе отличишь в давке рукопашной схватки своего от чужого, если в стане противника, помимо спартиатов с их красными плащами, есть ещё афиняне, ахейцы, элейцы и аркадяне — точно такие же, как те, что сидят неподалёку и украшают щиты изображениями скрещённых палиц, боевым символом фиванских гоплитов. Тяжеловооружённые пехотинцы трудятся над своими копьями, при помощи железных рукавов и дополнительных древков превращают их в грозные сариссы, таинственное оружие фаланг Эпаминонда.
Воодушевление было всеобщим — стратег знает пути к победе, и если решил дать сражение, то наверняка готовит противнику вторые Левктры. Нужно только как следует постараться, и Ника осенит их тенью своих крыльев...
Сумерки принесли с собой звуки флейт, кифар и тимпанов. Ксандр, рискуя вновь навлечь гнев командира, вместе с царевичем Филиппом, Лагом и увязавшимся за ними Парменом отправился к кострам гоплитов. Здесь было на что посмотреть: вот полуобнажённые воины, почти целая эномотия, под монотонно-зловещую мелодию флейты застыли, как изваяния, в позе атакующего копьеносца. Руки словно сжимают оружие, полусогнутая левая нога впереди, правая твёрдо упирается в землю.
Наивысший момент схватки. Держись, гоплит, дави, что есть сил, вперёд, и сдерживай напор противника. Тело твоё должно быть воистину железным, иначе сокрушатся рёбра, сплющатся лёгкие, лопнет сердце под страшным давлением стиснувших со всех сторон человеческих тел.
Флейта меняет тональность, и танцоры делают медленный шаг вперёд, словно преодолевая тяжесть фаланги противника, застывают в промежуточной фазе, проверяя свою устойчивость, принимают новую позу и опять напрягают мускулы так, что они, кажется, вот-вот лопнут. Оскал сжатых до хруста зубов, налитые кровью глаза....
— Не навестить ли нам вторую синтагму? — предложил жизнерадостный Лаг; очевидно, мелодия, рисунок и мрачный характер танца-упражнения пришлись ему не по вкусу.
Филипп рассудил иначе. Он смотрел внимательно, серьёзно, и, как показалось Ксандру, размышляя о чём-то важном.
Гоплиты второй синтагмы не обманули ожиданий Лага: кифары, флейты, тимпаны и кимвалы — целый оркестр играли бойко и весело, так, что ноги сами собой отбивали такт. Зрители помогали музыкантам ритмичными хлопками ладоней, а шеренги воинов, положивших руки на плечи друг другу, неслись в стремительном танце, словно одно тело.
— Таким путём вырабатывается чувство соседа в боевом строю и единства в фаланге, — объяснил Ксандр.
— Неплохие ганцы, — отметил Филипп. — Пожалуй, нашим македонянам стоит их разучить!
— Я слышал, самые интересные развлечения в «священном отряде», мой господин, — заискивающе склонился перед царевичем Пармен. — Представь, его бойцы устраивают соревнования в борьбе, и победитель тут же насилует побеждённого!
— Довольно! — прикрикнул Филипп. — Уже поздно, а нашему другу необходимо хорошо отдохнуть. Увидите, Эпаминонд поднимет войска ещё до рассвета! Удачи тебе и победы, — обнял он Ксандра, прощаясь.
— Счастливец, — с завистью произнёс Лаг, глядя вслед молодому кавалеристу. Как хочу я быть на его месте!
— Зачем, Лаг? — удивлённо взглянул царевич. — Это не наш праздник. Ксандр теперь фиванский гражданин и сражаться за отечество его обязанность, ты же смотри, запоминай и готовься... действовать по моему приказу в нужный час!
— Так мы не пойдём к «священному отряду»? — вновь с робкой надеждой спросил Пармен.
— Хватит гнуть передо мной спину, я не восточный деспот. Завтра посмотришь на своих любимцев. После битвы за Спарту их упрекали за то, что они не ворвались в город, так как тут же, на поле боя, принялись удовлетворять свои противоестественные страсти с пленными и ранеными врагами. Поэтому завтра бойцы «священного отряда» будут сражаться, как львы.
Филипп оказался прав — войска подкрепились скудным завтраком ещё в темноте, а перед восходом солнца длинными колоннами уже тянулись из лагеря. Четырнадцатитысячная фаланга зависла с севера над лагерем спартиатов и афинян, а фиванские и фессалийские всадники гарцевали близ позиций боевого охранения противника.
Ификрат и Агесилай не стали медлить с ответом: колонны афинской и лаконской пехоты бегом покидали лагерь и устремлялись к некой только им известной линии, где один лохос с завидной чёткостью примыкал флангом к другому, образуя монолит. Видно, порядок действий союзников был давно и тщательно согласован.
Маршалы Г. К. Жуков, К. К. Рокоссовский, И. С. Конев и A. M. Василевский, генералы И. Д. Черняховский и Н. Ф. Ватутин... Им и другим прославленным полководцам Великой Победы посвящается эта книга.Новая книга современного писателя-историка В. Щукина посвящена маршалам Г. К. Жукову, А. М. Василевскому, К. К. Рокоссовскому и другим прославленным полководцам Великой Победы.С задней обложкиИстория знает немало примеров поражений крупных, хорошо подготовленных армий лишь потому, что во главе их стояли личности, не соответствующие масштабу решаемых задач.
Рассказ о белорусском атеисте XVII столетия Казимире Лыщинском, казненном католической инквизицией.
Отряд красноармейцев объезжает ближайшие от Знаменки села, вылавливая участников белогвардейского мятежа. Случайно попавшая в руки командира отряда Головина записка, указывает место, где скрывается Степан Золотарев, известный своей жестокостью главарь белых…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Украинский прозаик Владимир Дарда — автор нескольких книг. «Его любовь» — первая книга писателя, выходящая в переводе на русский язык. В нее вошли повести «Глубины сердца», «Грустные метаморфозы», «Теща» — о наших современниках, о судьбах молодой семьи; «Возвращение» — о мужестве советских людей, попавших в фашистский концлагерь; «Его любовь» — о великом Кобзаре Тарасе Григорьевиче Шевченко.
Подробная и вместе с тем увлекательная книга посвящена знаменитому кардиналу Ришелье, религиозному и политическому деятелю, фактическому главе Франции в период правления короля Людовика XIII. Наделенный железной волей и холодным острым умом, Ришелье сначала завоевал доверие королевы-матери Марии Медичи, затем в 1622 году стал кардиналом, а к 1624 году — первым министром короля Людовика XIII. Все свои усилия он направил на воспитание единой французской нации и на стяжание власти и богатства для себя самого. Энтони Леви — ведущий специалист в области французской литературы и культуры и редактор авторитетного двухтомного издания «Guide to French Literature», а также множества научных книг и статей.
Роман шведских писателей Гуннель и Ларса Алин посвящён выдающемуся полководцу античности Ганнибалу. Рассказ ведётся от лица летописца-поэта, сопровождавшего Ганнибала в его походе из Испании в Италию через Пиренеи в 218 г. н. э. во время Второй Пунической войны. И хотя хронологически действие ограничено рамками этого периода войны, в романе говорится и о многих других событиях тех лет.
Иван Данилович Калита (1288–1340) – второй сын московского князя Даниила Александровича. Прозвище «Калита» получил за свое богатство (калита – старинное русское название денежной сумки, носимой на поясе). Иван I усилил московско-ордынское влияние на ряд земель севера Руси (Тверь, Псков, Новгород и др.), некоторые историки называют его первым «собирателем русских земель», но!.. Есть и другая версия событий, связанных с правлением Ивана Калиты и подтвержденных рядом исторических источников.Об этих удивительных, порой жестоких и неоднозначных событиях рассказывает новый роман известного писателя Юрия Торубарова.
Книга посвящена главному событию всемирной истории — пришествию Иисуса Христа, возникновению христианства, гонениям на первых учеников Спасителя.Перенося читателя к началу нашей эры, произведения Т. Гедберга, М. Корелли и Ф. Фаррара показывают Римскую империю и Иудею, в недрах которых зарождалось новое учение, изменившее судьбы мира.
1920-е годы, начало НЭПа. В родное село, расположенное недалеко от Череповца, возвращается Иван Николаев — человек с богатой биографией. Успел он побыть и офицером русской армии во время войны с германцами, и красным командиром в Гражданскую, и послужить в транспортной Чека. Давно он не появлялся дома, но даже не представлял, насколько всё на селе изменилось. Люди живут в нищете, гонят самогон из гнилой картошки, прячут трофейное оружие, оставшееся после двух войн, а в редкие часы досуга ругают советскую власть, которая только и умеет, что закрывать церкви и переименовывать улицы.
Древний Рим славился разнообразными зрелищами. «Хлеба и зрелищ!» — таков лозунг римских граждан, как плебеев, так и аристократов, а одним из главных развлечений стали схватки гладиаторов. Смерть была возведена в ранг высокого искусства; кровь, щедро орошавшая арену, служила острой приправой для тусклой обыденности. Именно на этой арене дева-воительница по имени Сагарис, выросшая в причерноморской степи и оказавшаяся в плену, вынуждена была сражаться наравне с мужчинами-гладиаторами. В сложной судьбе Сагарис тесно переплелись бои с римскими легионерами, рабство, восстание рабов, предательство, интриги, коварство и, наконец, любовь. Эту книгу дополняет другой роман Виталия Гладкого — «Путь к трону», где судьба главного героя, скифа по имени Савмак, тоже связана с ареной, но не гладиаторской, а с ареной гипподрома.