Красные плащи - [204]
Копья, копья... Их необычайно длинные древки колышутся, словно пшеница на хорошем поле в урожайный год.
Остриё ударного клина нацелилось туда, где торопливо строились в шеренги воины в красных плащах. Эпаминонд хочет в первую очередь разделаться со своими старыми врагами, спартиатами. Что ж, расчёт его верен — поражение Спарты определит исход битвы, а быть может, и всей войны.
Несколько стадий и несколько шеренг спартиатов — вот и всё, что отделяет Эпаминонда от господства в Элладе, и помешать ему уже невозможно. Ификрат и Агесилай, пожалуй, смогли бы найти верное решение, но вот успеть претворить его в жизнь...
Афинский стратег удручённо взглянул на золотисто-алые шеренги. Мужество обречённых невольно внушало уважение. Будь что будет, он выведет своих пельтастов им в тыл, увеличит общую глубину боевого строя. Победа Эпаминонда, если она ему суждена, не будет такой лёгкой.
Ификрат хотел отдать приказ, но на близлежащих холмах появились илы закованных в броню всадников, сверкнули панцири гоплитов. Откуда они здесь? Впрочем, сейчас важно другое. Противник изготовился к атаке, но не двигался, словно говоря: «Стойте на месте, афиняне. Стойте там, где стоите, и не вздумайте помочь спартиатам — получите удар сразу же, как только попытаетесь перестроиться. Фиванская демократия сегодня сводит счёты не с вами, смотрите, куда направлен главный удар её войск. Стойте на месте, афиняне, и победитель протянет вам руку дружбы. Сильную руку, руку панэллинского гегемона!
Справа донеслось стройное пение могучего хора; старый царь поднял меч и затянул пеан, тут же подхваченный множеством голосов.
Наступающий противник ответил зловещим шумом опускаемых сарисс. Длинные копья падали волна за волной, окаймляя ударный клин острой, необычайно густой стальной щетиной.
Лёгкая пехота противоборствующих сторон тем временем вошла в боевое соприкосновение, и схватки, подобные предваряющим большой пожар вспышкам, заполнили разделяющее главные силы пространство. Беотийцы со своими союзниками одерживали верх. Вскоре они оттеснили, прогнали, а частью уничтожили лаконских скиритов, афинских фетов, вышли на дальность стрельбы из лука, и первые стрелы нашли своих жертв в золотисто-алых рядах.
Подразделения фиванских лучников быстро смыкались в шеренги и спешили опорожнить колчаны до подхода своей тяжёлой пехоты. Теперь уже тысячи стрел одновременно рассекали воздух, смертоносными потоками устремляясь прежде всего туда, куда должен вонзиться наконечник ударного клина Эпаминонда.
Агесилай не стал ждать, когда убийственный град проредит строй его воинов, а взмахнул мечом и повёл монолит в атаку. Афинская фаланга качнулась и тоже пошла вперёд, подхваченная порывом духа. Неподвижно застывшие на холмах всадники и гоплиты противника тут же пришли в движение, нацеливая удар в левый фланг и тыл афинян.
Опасный манёвр, так как кавалеристы Ификрата уже неслись навстречу фивано-фессалийским конным массам. О, если бы могли они сквозь бешеный стук копыт и лошадиное ржание услышать слова своего стратега!
Конница противника двинулась навстречу неспешной рысью, чтобы приданные пехотинцы, бежавшие в интервалах между бронированными всадниками, не отстали до времени.
Лучники Эпаминонда ещё пятились перед золотисто-алыми шеренгами спартиатов и, беспорядочно стреляя, уходили за правый скос ударного клина, чтобы, просочившись меж рядов своей тяжёлой пехоты, очистить поле боя для главных сил. Путь в стороны флангов был закрыт — там уже закипели жаркие кавалерийские бои.
Напрасно афинские и лаконские наездники пытались опровергнуть расчёты вражеского полководца. Тяжёлые копья валили их с конских спин, длинные мечи секли в круговерти схватки, клинки пехотинцев вонзались в незащищённые бока людей и лошадей. Противник превосходил числом, вооружением и воинским умением.
Исход кавалерийских боёв был решён прежде, чем остриё фиванского ударного клина с лязгом, грохотом и хрустом врезалось в красные шеренги спартанского монолита. Вскоре уцелевшие афинские и лаконские всадники скакали к югу, ища спасения в бегстве.
Фивано-фессалийская кавалерия начала преследование, приданная ей средняя пехота сгоряча рванулась следом, но скоро отстала. Разгорячённые боем, гордые победой, но потерявшие управление и лишённые строя пехотинцы возвращались на поле сражения. Беспорядочная толпа двинулась туда, где отражали наскоки всадников и атаки гоплитов пельтасты Ификрата.
Афинский монолит был подобен медведю, взятому за окорока собаками. Машет разъярённый зверь смертоносными лапами, крушит злобную зубастую мелочь, чьё дело — всего лишь удержать его до подхода охотников.
Тяжеловооружённые воины окаймляли боевой прямоугольник фаланги бронзовой стеной своих доспехов. Спокойно, без суеты, словно делая самое обычное дело, встречали вражеских конников, уткнув башмак копья в землю и подперев его ногой, а пехотинцев — взяв оружие наперевес. По сигналу трубы закованные в металл бойцы опускались на колено, и стоявшие меж их рядами феты осыпали противника градом стрел в упор. Когда же волна атаки откатывалась, оставляя убитых и раненых, гоплиты делали пол-оборота вправо-влево, выпуская вслед противнику колонны-змейки пельтастов — те совершали вылазки, словно из осаждённой крепости. Настигнуть дезорганизованного противника, нанести несколько удачных ударов, и быстро, прежде, чем он сможет опомниться и сковать дерзких схваткой, вернуться за большие и надёжные щиты гоплитов.
Маршалы Г. К. Жуков, К. К. Рокоссовский, И. С. Конев и A. M. Василевский, генералы И. Д. Черняховский и Н. Ф. Ватутин... Им и другим прославленным полководцам Великой Победы посвящается эта книга.Новая книга современного писателя-историка В. Щукина посвящена маршалам Г. К. Жукову, А. М. Василевскому, К. К. Рокоссовскому и другим прославленным полководцам Великой Победы.С задней обложкиИстория знает немало примеров поражений крупных, хорошо подготовленных армий лишь потому, что во главе их стояли личности, не соответствующие масштабу решаемых задач.
Рассказ о белорусском атеисте XVII столетия Казимире Лыщинском, казненном католической инквизицией.
Отряд красноармейцев объезжает ближайшие от Знаменки села, вылавливая участников белогвардейского мятежа. Случайно попавшая в руки командира отряда Головина записка, указывает место, где скрывается Степан Золотарев, известный своей жестокостью главарь белых…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Украинский прозаик Владимир Дарда — автор нескольких книг. «Его любовь» — первая книга писателя, выходящая в переводе на русский язык. В нее вошли повести «Глубины сердца», «Грустные метаморфозы», «Теща» — о наших современниках, о судьбах молодой семьи; «Возвращение» — о мужестве советских людей, попавших в фашистский концлагерь; «Его любовь» — о великом Кобзаре Тарасе Григорьевиче Шевченко.
Подробная и вместе с тем увлекательная книга посвящена знаменитому кардиналу Ришелье, религиозному и политическому деятелю, фактическому главе Франции в период правления короля Людовика XIII. Наделенный железной волей и холодным острым умом, Ришелье сначала завоевал доверие королевы-матери Марии Медичи, затем в 1622 году стал кардиналом, а к 1624 году — первым министром короля Людовика XIII. Все свои усилия он направил на воспитание единой французской нации и на стяжание власти и богатства для себя самого. Энтони Леви — ведущий специалист в области французской литературы и культуры и редактор авторитетного двухтомного издания «Guide to French Literature», а также множества научных книг и статей.
Роман шведских писателей Гуннель и Ларса Алин посвящён выдающемуся полководцу античности Ганнибалу. Рассказ ведётся от лица летописца-поэта, сопровождавшего Ганнибала в его походе из Испании в Италию через Пиренеи в 218 г. н. э. во время Второй Пунической войны. И хотя хронологически действие ограничено рамками этого периода войны, в романе говорится и о многих других событиях тех лет.
Иван Данилович Калита (1288–1340) – второй сын московского князя Даниила Александровича. Прозвище «Калита» получил за свое богатство (калита – старинное русское название денежной сумки, носимой на поясе). Иван I усилил московско-ордынское влияние на ряд земель севера Руси (Тверь, Псков, Новгород и др.), некоторые историки называют его первым «собирателем русских земель», но!.. Есть и другая версия событий, связанных с правлением Ивана Калиты и подтвержденных рядом исторических источников.Об этих удивительных, порой жестоких и неоднозначных событиях рассказывает новый роман известного писателя Юрия Торубарова.
Книга посвящена главному событию всемирной истории — пришествию Иисуса Христа, возникновению христианства, гонениям на первых учеников Спасителя.Перенося читателя к началу нашей эры, произведения Т. Гедберга, М. Корелли и Ф. Фаррара показывают Римскую империю и Иудею, в недрах которых зарождалось новое учение, изменившее судьбы мира.
1920-е годы, начало НЭПа. В родное село, расположенное недалеко от Череповца, возвращается Иван Николаев — человек с богатой биографией. Успел он побыть и офицером русской армии во время войны с германцами, и красным командиром в Гражданскую, и послужить в транспортной Чека. Давно он не появлялся дома, но даже не представлял, насколько всё на селе изменилось. Люди живут в нищете, гонят самогон из гнилой картошки, прячут трофейное оружие, оставшееся после двух войн, а в редкие часы досуга ругают советскую власть, которая только и умеет, что закрывать церкви и переименовывать улицы.
Древний Рим славился разнообразными зрелищами. «Хлеба и зрелищ!» — таков лозунг римских граждан, как плебеев, так и аристократов, а одним из главных развлечений стали схватки гладиаторов. Смерть была возведена в ранг высокого искусства; кровь, щедро орошавшая арену, служила острой приправой для тусклой обыденности. Именно на этой арене дева-воительница по имени Сагарис, выросшая в причерноморской степи и оказавшаяся в плену, вынуждена была сражаться наравне с мужчинами-гладиаторами. В сложной судьбе Сагарис тесно переплелись бои с римскими легионерами, рабство, восстание рабов, предательство, интриги, коварство и, наконец, любовь. Эту книгу дополняет другой роман Виталия Гладкого — «Путь к трону», где судьба главного героя, скифа по имени Савмак, тоже связана с ареной, но не гладиаторской, а с ареной гипподрома.