Красные плащи - [161]
Лаг, согнувшись крючком, держался за низ живота и мычал от боли, в то время как замарашка удалялась, шлёпая драными широкими сандалиями по мокрому полу.
— Зелёный ты ещё, как гусиное дерьмо! — напоследок объявила она своё мнение и скрылась на боковой лестнице.
— Опасности для жизни нет, — заключил Ксандр, помогая страдальцу восстановить дыхание. — Для будущих Лагидов тоже, — добавил он.
— Не горюй, — с трудом сдерживая смех, успокаивал Лага царевич, — ещё порадуешь храмовых блудниц, да не вздумай мстить судомойке, сначала следовало заслужить благосклонность несравненной. Мы никому ничего не расскажем. Впрочем, не только тебе не везёт в любви...
— Я услышал мокрый шорох и вышел в коридор, — рассказывал Ксандру прямодушный Лаг, когда царевич оставил их одних. — Видел: Диона мыла пол. Ах, Ксандр, ты будешь смеяться, но со мной случилось нечто непонятное! Движения её показались мне преисполненными изяществом и негой так, словно не кухонная замарашка согнулась над тряпкой, но танцующая нимфа непристойно склонилась, завлекая сатира. И стал я... как олень весной. Ноги мои пошли, руки протянулись, и ладони ощутили сквозь пеплос эти округлости... Но тут Диона стремительно прянула вперёд и, не оборачиваясь, лягнула меня, как лошадка копытом. Послушай, друг, не мстит ли мне Афродита, иначе как могло случиться такое? Принесу жертву богине, скорее бы прислали деньги из Македонии!
Ксандр уже спешил на площадку, где господин Эгерсид установил глиняные и тростниковые манекены. Учитель приступил к отработке силы и точности ударов и уколов.
Неподвижные манекены сменились комьями глины — Эгерсид бросал их, а юноша ловил на остриё меча или пытался рассечь лезвием в полёте. Оказывается, взмахом меча можно отбить даже пущенный в тебя дротик!
Связки-комбинации защит, уходов и атак, прямых и ложных, сначала простых, затем всё более сложных. Полемарх задаёт высокий темп, и Ксандру, несмотря на зимний холод, жарко в толстом стёганом нагруднике.
— В первую очередь защищайся уходом, — учит Эгерсид, — береги оружие, иначе быстро погубишь клинок...
Молодой человек не раз замечал, что за ними наблюдают — чаще врач Нестор со своей помощницей, но иногда, к его удивлению, свет факелов выхватывал из темноты фигуру замарашки-посудомойки.
Однажды после занятий, когда Эгерсид, Ксандр, Нестор и Ксения стояли, прощаясь, возле дома, мимо прошла Диона, и юноше показалось, что её быстрый взгляд, брошенный в сторону дочери Пелопида, вдруг вспыхнул злым пламенем. Впрочем, скорее всего, действительно показалось, он просто устал.
Молодой человек откланялся — пусть господин Эгерсид побудет в обществе Нестора и девушки; минуты такого общения весьма полезны для узника.
Стражники не мешают, спокойно стоят в стороне — они знают о слове, данном спартиатом беотарху.
Ксандр отправился в баню. Приставленный к бане раб явился, услышав шум, но молодой человек обошёлся без его помощи, только велел приготовить всё для следующего посетителя — господину Эгерсиду, конечно, будет угодно принять ванну. Наслаждаясь лёгкостью в теле, Ксандр пошёл в трапезную.
Зал был освещён и пуст, только Диона шуршала тряпкой с мокрым песком, оттирая дощатые столешницы.
— Крепко же ты угостила моего друга Лага, — сказал Ксандр, принимаясь за варёные бобы, козий сыр и разбавленное красное вино. — Не знал, что женщины учатся драться ещё где-нибудь, кроме Спарты.
— Научишься, если не хочешь, чтобы всякий ветрогон швырял тебя на кучу навоза, когда захочет.
Ксандр только головой покачал: ну и нравы были в деревне Дионы...
— Зато дружок твой, видишь, теперь здоровается. Зауважал. На пользу пошло! — продолжала резким голосом замарашка. — Я его только слегка стукнула. Да ты же врач, сам знаешь. Кстати, увидела тебя и вспомнила: посмотри нашего Эвмея, что-то его весь день несло со свистом!
— Почему так долго молчали? — Ксандр вскочил, оставив недоеденный ужин. Ему ли не знать, как опасны заразные кишечные заболевания, кровавый понос, например! Необходимо срочно предпринять меры!
Опасность усугубляется тем, что Эвмей, кроме всего прочего, ходит с корзинами вместе с кухаркой на рынок за продуктами, носит воду и дрова для кухни, а также доставляет пищу для узника и караула.
Взволнованный молодой человек поспешил к эконому. Он не видел торжествующей улыбки замарашки.
Больной раб в ту же ночь был помещён в отдельную каморку. Ксандр наблюдал его несколько дней. К счастью, болезнь оказалась обыкновенным расстройством, хотя и очень сильным. Эвмей довольно быстро поправился, но к кухонным работам его больше не допускали: опасно держать близ котлов человека со слабым кишечником, а обязанность носить пищу в подвал перешла к Дионе.
Эгерсид возненавидел ночь. Днём он занимался с Ксандром, обдумывал общую последовательность обучения, содержание очередного урока и даже забывал о своей беде с приходом Ксении. Правда, Нестор всегда рядом с нею, но это к лучшему. Пленный спартиат больше не заблуждается относительно своих чувств к дочери прославленного беотарха, и в свою очередь видит, что происходит с этой прекрасной девушкой.
Нет, они не должны оставаться наедине, ибо все враждебные обстоятельства, все условности будут немедленно попраны ими, но, к сожалению, не уничтожены. Спартиату стыдно опасаться за себя, но стать причиной несчастья Ксении... нет, никогда.
Маршалы Г. К. Жуков, К. К. Рокоссовский, И. С. Конев и A. M. Василевский, генералы И. Д. Черняховский и Н. Ф. Ватутин... Им и другим прославленным полководцам Великой Победы посвящается эта книга.Новая книга современного писателя-историка В. Щукина посвящена маршалам Г. К. Жукову, А. М. Василевскому, К. К. Рокоссовскому и другим прославленным полководцам Великой Победы.С задней обложкиИстория знает немало примеров поражений крупных, хорошо подготовленных армий лишь потому, что во главе их стояли личности, не соответствующие масштабу решаемых задач.
Огромное войско под предводительством великого князя Литовского вторгается в Московскую землю. «Мор, глад, чума, война!» – гудит набат. Волею судеб воины и родичи, Пересвет и Ослябя оказываются во враждующих армиях.Дмитрий Донской и Сергий Радонежский, хитроумный Ольгерд и темник Мамай – герои романа, описывающего яркий по накалу страстей и напряженности духовной жизни период русской истории.
Софья Макарова (1834–1887) — русская писательница и педагог, автор нескольких исторических повестей и около тридцати сборников рассказов для детей. Ее роман «Грозная туча» (1886) последний раз был издан в Санкт-Петербурге в 1912 году (7-е издание) к 100-летию Бородинской битвы.Роман посвящен судьбоносным событиям и тяжелым испытаниям, выпавшим на долю России в 1812 году, когда грозной тучей нависла над Отечеством армия Наполеона. Оригинально задуманная и изящно воплощенная автором в образы система героев позволяет читателю взглянуть на ту далекую войну с двух сторон — французской и русской.
«Пусть ведает Русь правду мою и грех мой… Пусть осудит – и пусть простит! Отныне, собрав все силы, до последнего издыхания буду крепко и грозно держать я царство в своей руке!» Так поклялся государь Московский Иван Васильевич в «год 7071-й от Сотворения мира».В романе Валерия Полуйко с большой достоверностью и силой отображены важные события русской истории рубежа 1562/63 года – участие в Ливонской войне, борьба за выход к Балтийскому морю и превращение Великого княжества Московского в мощную европейскую державу.
После романа «Кочубей» Аркадий Первенцев под влиянием творческого опыта Михаила Шолохова обратился к масштабным событиям Гражданской войны на Кубани. В предвоенные годы он работал над большим романом «Над Кубанью», в трех книгах.Роман «Над Кубанью» посвящён теме становления Советской власти на юге России, на Кубани и Дону. В нем отражена борьба малоимущих казаков и трудящейся бедноты против врагов революции, белогвардейщины и интервенции.Автор прослеживает судьбы многих людей, судьбы противоречивые, сложные, драматические.
Таинственный и поворотный четырнадцатый век…Между Англией и Францией завязывается династическая война, которой предстоит стать самой долгой в истории — столетней. Народные восстания — Жакерия и движение «чомпи» — потрясают основы феодального уклада. Ширящееся антипапское движение подтачивает вековые устои католицизма. Таков исторический фон книги Еремея Парнова «Под ливнем багряным», в центре которой образ Уота Тайлера, вождя английского народа, восставшего против феодального миропорядка. «Когда Адам копал землю, а Ева пряла, кто был дворянином?» — паролем свободы звучит лозунг повстанцев.Имя Е.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Иван Данилович Калита (1288–1340) – второй сын московского князя Даниила Александровича. Прозвище «Калита» получил за свое богатство (калита – старинное русское название денежной сумки, носимой на поясе). Иван I усилил московско-ордынское влияние на ряд земель севера Руси (Тверь, Псков, Новгород и др.), некоторые историки называют его первым «собирателем русских земель», но!.. Есть и другая версия событий, связанных с правлением Ивана Калиты и подтвержденных рядом исторических источников.Об этих удивительных, порой жестоких и неоднозначных событиях рассказывает новый роман известного писателя Юрия Торубарова.
Книга посвящена главному событию всемирной истории — пришествию Иисуса Христа, возникновению христианства, гонениям на первых учеников Спасителя.Перенося читателя к началу нашей эры, произведения Т. Гедберга, М. Корелли и Ф. Фаррара показывают Римскую империю и Иудею, в недрах которых зарождалось новое учение, изменившее судьбы мира.
1920-е годы, начало НЭПа. В родное село, расположенное недалеко от Череповца, возвращается Иван Николаев — человек с богатой биографией. Успел он побыть и офицером русской армии во время войны с германцами, и красным командиром в Гражданскую, и послужить в транспортной Чека. Давно он не появлялся дома, но даже не представлял, насколько всё на селе изменилось. Люди живут в нищете, гонят самогон из гнилой картошки, прячут трофейное оружие, оставшееся после двух войн, а в редкие часы досуга ругают советскую власть, которая только и умеет, что закрывать церкви и переименовывать улицы.
Древний Рим славился разнообразными зрелищами. «Хлеба и зрелищ!» — таков лозунг римских граждан, как плебеев, так и аристократов, а одним из главных развлечений стали схватки гладиаторов. Смерть была возведена в ранг высокого искусства; кровь, щедро орошавшая арену, служила острой приправой для тусклой обыденности. Именно на этой арене дева-воительница по имени Сагарис, выросшая в причерноморской степи и оказавшаяся в плену, вынуждена была сражаться наравне с мужчинами-гладиаторами. В сложной судьбе Сагарис тесно переплелись бои с римскими легионерами, рабство, восстание рабов, предательство, интриги, коварство и, наконец, любовь. Эту книгу дополняет другой роман Виталия Гладкого — «Путь к трону», где судьба главного героя, скифа по имени Савмак, тоже связана с ареной, но не гладиаторской, а с ареной гипподрома.